Подождет еще два или три дня, пока Закари Картрайт настолько удалится от Чунцина, что даже ее появление не заставит его вернуться.
Джанетта оставалась под деревьями, пока экспедиция почти скрылась из виду. Только тогда она пустила Бена, радуясь тому, как уверенно он преодолевает крутой склон. Подумала, что, где бы она ни остановилась на ночлег – перед Фудугуанем или за ним, – ей понадобятся питьевая вода и пастбище для Бена. Она знала, что рядом протекает река Цзялин – один из крупнейших притоков Янцзы. Несколько раз в течение дня она замечала блеск ее вод. И хотя сейчас реки не было видно, Джанетта понимала, что она находится не дальше чем в полумиле. Так что можно будет остановиться на ночлег на берегу.
По мере того как приближались стены Фудугуаня, смеркалось, маленькие фигурки впереди не остановились. Было ясно, что Закари Картрайт намерен въехать в город и, возможно, выехать из него до наступления темноты.
Когда сумерки уже сгущались, Джанетта достигла главных ворот города. Это был небольшой городок, который не шел ни в какое сравнение с Чунцином, и зловоние, доносившееся с заполненных людьми улиц и из грязных домов, вызывало у Джанетты позывы к рвоте.
– Вперед, Бен, – подбодрила она уставшего пони. – Давай как можно быстрее уберемся с этих улиц.
Бен послушно продолжил путь, осторожно обходя кучи мусора и сточные канавы. В городе, судя по всему, не было главной улицы, только маленькие улочки и переулки, один грязнее и уже другого.
– Вперед, Бен, – повторила донельзя уставшая Джанетта. – Уедем отсюда.
Оборванный нищий, стоявший в дверном проеме, злобно посмотрел на Джанетту, а затем неожиданно бросился к ней и вцепился в седло грязными руками.
– Прочь! Убирайся! – яростно крикнула Джанетта, пришпоривая каблуками Бена.
Грязные руки ухватили ее за куртку, затем за ноги. На какой-то жуткий миг у Джанетты мелькнула мысль, что Бен слишком устал, чтобы пуститься галопом. А затем она почувствовала, как ее стаскивают с седла. Джанетта изо всех сил шлепнула Бена по крупу, и он, всхрапнув, пустился галопом. Уличные торговцы и лоточники только успевали отскакивать в сторону, раздался женский крик. Нищий, бежавший следом ярдах в пятидесяти, внезапно упал на спину и разразился идиотским смехом.
Джанетта припала к гриве Бена, а он проскакивал одну грязную улочку за другой. Она не имела представления, куда они мчатся, но Бен словно бы твердо знал, куда скакать. Он проносился под веревками с бельем, перепрыгивал через зловонные грязные лужи, а затем вылетел из лабиринта улочек, промчался через городские ворота, которые уже собирались закрывать, и вырвался на благословенный свежий воздух в относительно безопасные окрестности города.
– О, ты мой ангел-хранитель! – Как только Джанетта снова смогла выпрямиться и слегка натянуть поводья, она ласково потрепала Бена по гриве. – Теперь все в порядке, можешь не торопиться. Никто нас не будет преследовать, потому что городские ворота закрываются.
Бен перешел на легкий галоп, затем на рысь. Он тяжело дышал, ноздри его покрылись пеной. Натянув поводья, Джанетта остановила пони и огляделась в быстро сгущавшихся сумерках. Ни лорда Рендлшема, ни мистера Картрайта не было видно. Джанетта не знала, где они: либо впереди, либо остались в городе.
Позади нее закрылись городские ворота. Теперь никто не мог до рассвета ни войти в город, ни выйти из него.
– Если лорд Рендлшем впереди нас, то не слишком далеко, – обратилась она к Бену. – Наверное, он сейчас разбивает лагерь для ночлега, чем и нам следует заняться.
Бен, как бы в знак согласия, заржал.
– Пока не совсем стемнело, надо найти воду и пастбище.
А уже почти стемнело, и ночь обещала быть безлунной.
– Поехали вон туда. Река протекает слева от города, она не может быть далеко.
Джанетта пустила шагом уставшего Бена, напряженно прислушиваясь, стараясь уловить шум воды. И услышала в тот самый момент, когда уже почти потеряла надежду. Остановив Бена, Джанетта спешилась и побежала туда, где река Цзялин медленно несла свои воды на юг.
– Бен, у нас есть место для лагеря! – радостно воскликнула она.
Вернувшись к пони, Джанетта огляделась. Из-за темноты города уже не было видно, нигде не сияло зарево костра, которое могло бы указать место стоянки экспедиции.
– Зато здесь нет ни попрошаек, ни грабителей, обирающих путников, – попыталась Джанетта успокоить и подбодрить себя.
Она расседлала Бена, обтерла его стеганой попоной. Окружающая темнота была пугающей, полной жутких звуков; одни звери охотились, другие, наверное, белки или зайцы, спасались. Джанетта попыталась представить, какие еще звери могут бродить в этой темноте. На холмах, по слухам, обитают леопарды. А вдруг леопард придет к реке на водопой? На каком расстоянии он чует человека?
– Прекрати! – приказала себе Джанетта, когда от страха к горлу начал подкатывать комок. – Нет здесь никаких леопардов! И ничего с тобой не случится!
Рядом в траве что-то зашуршало, и Джанетта вскинула ладонь к губам, чтобы сдержать крик.
– Боже мой! – прошептала она. – Почему я не подумала об этом? Почему не взяла с собой револьвер? Нож! Хоть что-нибудь!
Бен совершенно невозмутимо пил воду из реки. Эта невозмутимость успокоила и Джанетту. Если бы рядом таилась опасность, Бен почувствовал бы и предупредил ее. Достав из саквояжа одеяло, Джанетта завернулась в него. Обязательно надо поспать. Если она не выспится, то утром будет плохо соображать и, возможно, не сумеет отыскать лорда Рендлшема и Закари Картрайта.
Джанетта решительно закрыла глаза, но заснула только тогда, когда Бен подошел к ней и как бы убаюкал звуками своего дыхания и теплом тела.
Проснувшись на рассвете, Джанетта почувствовала, что замерзла. Два щегла, яркие, как бабочки, чирикали на соседнем кусте. Куст был серый, с желтыми цветками, такого Джанетта раньше никогда не видела. Может, срезать отросток и уложить в саквояж? Вдруг это один из тех редких видов, которые разыскивает лорд Рендлшем?
Поднявшись на ноги, Джанетта потянулась. Уже утро, и ночь прошла благополучно. Никаких нежелательных визитеров. Джанетта радостно рассмеялась, приветливо погладила Бена и спустилась к реке умыться. От того, что она увидела там, у нее в жилах кровь похолодела. На мягком прибрежном песке отпечатались следы. Звериные следы. Джанетта понятия не имела, кто их мог оставить, но какой-то зверь явно ночью пил воду из реки и находился всего в нескольких ярдах от нее.
Джанетта медленно наклонилась, ополоснула лицо водой. Больше так она рисковать не будет. Подождет, пока экспедиция остановится на ночлег, а затем объявится. Закари Картрайт не захочет возвращаться, тратить на это два дня. Он разозлится на нее, но будет вынужден позволить ей остаться с экспедицией. К тому же можно рассчитывать на поддержку лорда Рендлшема. В этом она была уверена.
Джанетта позавтракала хлебом и сыром, а Бен тем временем щипал траву на берегу реки. Когда солнце начало подниматься над горизонтом, они двинулись легкой рысью на поиски лорда Рендлшема и Закари Картрайта.
Не обнаружив их до полудня, Джанетта подумала, что они все еще в Фудугуане и, возможно, ей придется возвращаться. Но когда остановилась, чтобы принять окончательное решение, то заметила впереди на дороге облако пыли, а когда пыль осела, взору Джанетты предстал небольшой караван.
– Вон они! – радостно воскликнула она. – Теперь нам только надо до темноты не упустить их из виду.
Дорога оказалась более трудной, чем вчера. Бену приходилось преодолевать множество рытвин. Однако цветов здесь было больше, чем по пути от Чунцина до Фудугуаня. Лепестки маков трепетали на ветру, словно пурпурные знамена; встречались светло-лиловые анемоны с сине-фиолетовой сердцевиной; в жарком полуденном воздухе ощущался резкий, словно дым, запах гвоздик. Джанетта еще утром срезала отросток серого куста с желтыми цветами и завернула его в носовой платок, намоченный в воде. Она знала, что, даже если это широко известное растение, лорд Рендлшем не станет смеяться над ней, а похвалит за проявленный интерес. И ей было совершенно все равно, что может сказать или подумать Закари Картрайт.
Ближе к вечеру холмы стали более пологими, растительность на них поредела, и Бену стало легче идти. Колокольчики на его ошейнике весело позвякивали.
