имел возможность назвать причины, препятствующие этому браку. Но никто в этом отдаленном уголке Китая не проявит даже малейшего интереса к браку моей племянницы с мистером Картрайтом, и уж тем более ни у кого не будет никаких возражений против него. Таким образом, в процедуре оглашения имен нет необходимости. А вот чем быстрее вы их сочетаете браком, тем лучше.
По лицу Лайонела Дейли было видно, что его не убедили доводы сэра Артура, поэтому Джанетта вмешалась в их разговор:
– Мистер Картрайт направляется в Ганьсу на поиски голубого луноцвета. А задержка на три недели означает, что он не успеет в Ганьсу к сезону цветения, и тогда все его усилия будут напрасными.
– А если мистер Картрайт не согласится ждать три недели и продолжит путешествие, не женившись на мисс Холлис, то это может принести большие огорчения, – робко заметила Элизабет Дейли, представив себе плывущий по реке труп Бена.
Муж неправильно понял ее. Он решил, что Элизабет намекает на возможную беременность Джанетты, поэтому с неохотой согласился:
– Ладно, тогда я совершу церемонию сегодня, в двенадцать часов. Думаю, мистер Картрайт вернется к этому времени.
– Решено! – воскликнул вполне довольный сэр Артур. Опека над Джанеттой всегда тяготила его, но теперь он от нее избавится. – Я, разумеется, буду тебе посаженым отцом, – великодушно предложил он и добавил после некоторых раздумий: – Не могу себе представить, что бы сказал твой отец по поводу сегодняшней церемонии. Но, учитывая то, что обстоятельства и его бракосочетания были довольно необычными, можно предположить, что он не стал бы слишком уж ругать тебя.
Лайонел Дейли плотно сжал губы. Казалось, сэр Артур способен только отдавать приказы и говорить бестактности.
– Наверное, Джанетте будет лучше готовиться к церемонии в нашей комнате, – обратился он к жене, не желая давать сэру Артуру возможность продолжить разговор об обстоятельствах женитьбы родителей Джанетты. – Там есть все необходимое: ванна, зеркало и так далее.
Элизабет все поняла. Поведение сэра Артура было просто невыносимым, поэтому следовало поскорее увести от него Джанетту.
– Пойдемте со мной, дорогая, – обратилась она к девушке. – Чжун Шоу приготовит горячую воду.
Когда они уже подходили к двойным дверям, ведущим в гостиную, Элизабет с жаром добавила:
– Надо найти вам что-нибудь голубое, таков обычай.
Джанетте захотелось обнять эту добрую женщину, которая старалась, чтобы бракосочетание получилось не простой формальностью.
– Некоторые невесты надевают голубые подвязки, но я сомневаюсь, что мы найдем их в миссии, – продолжила Элизабет, все больше радуя своими словами Джанетту. – У меня есть голубая лента. Можно приколоть ее к нижней юбке или перевязать ею букет невесты.
– А вы будете подружкой невесты? – спросила Джанетта, поднимаясь вслед за Элизабет по широкой лестнице.
Элизабет настолько поразил этот вопрос, что она едва не споткнулась.
– Да мне почти пятьдесят, дорогая! Я уже стара для роли подружки невесты.
– Но подружка невесты может быть любого возраста.
Щеки Элизабет залились почти девичьим румянцем.
– Тогда с удовольствием буду подружкой невесты. А теперь нам надо выбрать по крайней мере два гимна. Сестра Чжун Шоу играет на фортепьяно во время богослужений. Репертуар у нее ограничен, но она сможет исполнить двадцать третий псалом или «Глас, прозвучавший над Эдемом».
– Пусть будет «Глас, прозвучавший над Эдемом», – согласилась Джанетта, испытывая необычайную радость. – А как насчет детей, Элизабет? Я видела вчера их в школе. Они смогут быть гостями на церемонии?
– Разумеется. Прекрасная мысль. У нас здесь еще никогда не было европейских обрядов бракосочетания.
Они вошли в просторную солнечную комнату, и тут Элизабет внезапно осенило.
– Господи! Китайские свадебные платья красного цвета. Что, если мистер Картрайт вернется с красным платьем?
Они испуганно посмотрели друг на друга, потом Джанетта рассмеялась:
– Не имеет значения. Как жена ботаника, я должна быть готова к любым неожиданностям. И красное платье будет мне символическим напоминанием об этом.
Следующие два часа прошли в лихорадочных приготовлениях. Чжун Шоу наполнила ванну горячей водой, Элизабет опустила в воду пакет с ароматическими солями, который берегла для какого-нибудь особого случая. Лайонел Дейли сообщил учительнице, что она и ее ученики приглашены на церемонию бракосочетания, которая состоится в полдень, затем попросил кухарку приготовить скромный свадебный обед.
К тому времени как Закари вернулся со свадебным платьем и полевыми цветами, в миссии царила радостная и праздничная атмосфера, и, похоже, все, кроме него, уже забыли об обстоятельствах, предшествовавших этому.
Пакет с платьем и цветы Закари вручил Элизабет Дейли. В тот решающий миг, когда он посмотрел на Джанетту после того как ему сообщили планы сэра Артура относительно ее будущего, в него внезапно вселилась уверенность: он ошибался, считая, что Джанетта последовала за ним в поисках мужа. Нет, ею двигали другие причины, вполне понятные ему. Джанетта хотела открыть для себя чудесный мир, мечтала отыскать голубой луноцвет. И он не мог допустить, чтобы ее безжалостным образом заперли за монастырскими стенами, поэтому сказал, что женится на ней. А сейчас он задумался: не был ли его поступок просто импульсивным порывом?
– Свадебное платье красное, – сказал Закари, не в силах отделаться от нарастающего подозрения. Его предложение, хоть и с некоторыми колебаниями со стороны девушки, все же было охотно принято. Так, может, его просто дьявольской хитростью вынудили сделать это предложение? – Может, вы объясните мисс Холлис, что свадебные платья в Китае обычно красного цвета?
– Она уже знает и будет вполне счастлива выйти замуж в красном платье, – заверила Элизабет, стараясь его успокоить.
А Закари продолжали терзать сомнения. Он предложил Джанетте выйти за него замуж, чтобы избавить ее от жестокой тирании сэра Артура. Она согласилась главным образом для того, чтобы спасти Бена. В данных обстоятельствах стоическое самоотречение, даже благодарность были бы вполне понятны. Во всяком случае, радостное оживление Элизабет казалось совершенно неуместным.
Закари нахмурился. Он не из тех, с кем можно обращаться бесцеремонно. И одурачить его не так-то просто. Но может, его все-таки дурачат? И если так, то почему он не противится?
Погруженный в свои мысли, Закари вышел на веранду. В сотне ярдов отсюда река Цзялин несла свои воды на юг. Джонка, на которой сэр Артур намеревался вернуться в Чунцин, стояла на якоре. На носу рядом спали капитан и огромная черная собака. Вдали среди сосен виднелась небольшая пагода.
Здравый смысл подсказывал Закари: с такими сомнениями, какие он испытывал сейчас, самый разумный выход – отказаться от бракосочетания. Засунув руки глубоко в карманы бриджей, он принялся разглядывать ухоженный стараниями Элизабет Дейли сад, в котором на берегу реки играли дети.
Но у него нет желания отказываться. Он хочет жениться на Джанетте. Господи, помоги! Мечтает о грядущем, в котором не будет длительных путешествий в одиночестве, потому что она всегда будет рядом. Хочет спать с ней на берегах Цзялин, на берегах сотен других рек в тех странах, которые им предстоит посетить.
Откуда-то издалека донеслись звуки фортепьяно. Взяв несколько аккордов, пианист остановился, затем начал все сначала. Закари узнал мелодию, это был «Свадебный марш» Генделя.
Он легонько потряс головой, словно все еще не мог поверить в то, что намеревался совершить. И, повернувшись, Закари направился в дом, чтобы отыскать комнату, в которой можно было бы переодеться в костюм, более подобающий жениху.
Глава 10
В двенадцать часов Джанетта вышла на веранду и спустилась по ступеням. Одной рукой она
