Тайфун над Майами

Хэннон задумался.

— Я не совсем согласен с вами, Боб, — произнес он. — Значит так, в ваших глазах, выглядят наши мальчики во Вьетнаме? Звери, жаждущие крови?

— То совсем другое дело, — возразил Вильсон.

Лифт остановился, и его дверь скользнула в сторону. Полицейские вышли и продолжили разговор в коридоре.

— Разница только во времени и месте, — настойчиво доказывал Хэннон. — Другими являются лишь новые правила боя, вынесенные из Вьетнама. Там главное, Боб, — охота и убийство. Молодежь учат воевать таким вот образом.

Врага выслеживают и убивают. Болан несколько лет провел в том аду и, как мне кажется, хорошо усвоил преподанные ему уроки. Теперь он воюет так, как его учили, только не в джунглях, а в городе. Не надо ненавидеть его, Боб. Его нужно постараться понять. В противном случае, боюсь, мы никогда не поймаем его.

— Никакой он не мальчик, — буркнул Вильсон.

Пожилой полицейский рассмеялся.

— Для меня вы оба еще пацаны, лейтенант. Вот мы и пришли. В номер еще никто не заходил. Придется лезть через балкон.

Полицейский в форме стоял перед открытой дверью номера 340. Он отдал честь офицерам и доложил:

— Номер 340 пуст, сэр. Пройдите по террасе вправо до ограждения. Перебравшись через него, вы окажетесь на террасе номера 342.

Детективы молча прошли мимо полицейского. Когда Вильсон перебирался через ограду террасы, с его губ сорвались слова.

— Ну и поганая же вещь — война, если оставляет нам в наследство парней, у которых руки по локоть в крови.

Капитан ничего ему не ответил и нагнулся над окровавленным трупом Ала Капистрано, убийцы из филадельфийского семейства Ральфа Калипатриа.

— Не все возвращаются с войны с такой ненавистью в сердце, лейтенант, — вздохнул Хэннон. — Мы должны взять этого мальчика. И чем раньше, тем лучше.

Он опустился на колени, чтобы осмотреть тело убитого.

— Я полностью согласен с вами, — заявил Вильсон.

Капитан поднялся и устало провел ладонью по лицу.

— Надеюсь, нам повезет, лейтенант. А еще я надеюсь, что мы заплатим за удачу не слишком дорого. Сколько у нас сегодня трупов?

Вильсон быстро прикинул в уме.

— Мы обнаружили тринадцать.

— Да-а. Ну что ж! Побоище началось. В «Тайдуотер Плаза» Болана мы не найдем, в этом я абсолютно уверен. Он не будет ждать, пока его обложат, как волка. У меня складывается впечатление, что он во всем стремится к совершенству. Он всегда точно знает, что делает. Во всяком случае, во всем, что касается войны.

— Ладно. Что нам сейчас делать?

Хэннон вздохнул.

— Спуститесь вниз и прикажите снять заслоны, выставленные на дорогах: они бесполезны. Я еще немного побуду здесь. Мне кажется, что я почти физически ощущаю присутствие Болана.

Вильсон вышел из номера, мимоходом кивнул полицейскому у дверей и направился к лифту. Если капитану нравится торчать в комнате с покойником, то это его дело. Лейтенант вдруг вспомнил кое-что, касающееся начальника команды «Дейд»: сын Хэннона погиб во Вьетнаме, подорвавшись на мине. Вильсон надеялся, что капитан не перенесет образ своего сына на личность Палача. Того звали Мак Болан, а не Джон Хэннон-младший. К тому же, ему уже давно пора понять, что неизбежно приходит такой день, когда человек перестает быть героем войны. В Майами Болан как-то не тянул на героя. Он ничем не отличался от других преступников, и в Майами ему был уготован логический конец, который ожидает любого убийцу. Для Вильсона эта мысль превратилась в навязчивую идею. Он считал, что остановить Болана необходимо любой ценой.

Кроме того, Вильсон придерживался мнения, что дело Болана совершенно напрасно доверили команде «Дейд». «Подвиги» Болана представляли собой типичное уголовное дело, подпадающее под юрисдикцию отдела по борьбе с особо опасными преступлениями. Рутинной розыскной деятельности сотрудников отдела хватит, чтобы свести к нулю всякое преимущество Болана. Пусть капитан сидит в гостиничном номере в компании с мертвецом и размышляет о тактических методах Палача. А он, офицер отдела по борьбе с особо опасными преступлениями, поведет стандартное расследование. Сначала он опросит служащих отеля и вытянет из них все, что им известно, до последней капли. Затем восстановит каждый шаг Болана и сделает свои выводы. Если понадобится, он призовет на помощь всех осведомителей города, работающих на полицию, прочешет весь город в поисках мафиози и, черт возьми, найдет Болана, после чего прикончит этого негодяя в его же берлоге, даже не думая о его медалях за вьетнамскую кампанию.

Ненавидел ли он этого парня? Вильсон печально усмехнулся. Конечно же, нет, о какой ненависти может идти речь? Зато ему была ненавистна сама мысль, что какой-то сержант, прибывший из Вьетнама, забыл о предназначении Америки и вернулся сюда с целью уничтожить то, что должен был защищать далеко за океаном.

Кстати, Вильсон тоже отслужил в армии. Если Хэннон так хотел «понять этого парня», нужно было лишь… Вильсон замер на пороге лифта, пораженный такой простой и очевидной мыслью, пришедшей ему в голову. Ну конечно же!

Лейтенант обругал сам себя: неужели от так быстро забыл собственную боевую подготовку? Успех любой операции коммандос зависит от полноты данных разведки. Откуда Болан получил их? От красивой потаскушки в цветастом бикини? Кем была Джин Киркпатрик — ни в чем неповинным свидетелем или соучастницей преступления?

Болан должен был иметь сообщника! Подобные молниеносные атаки не бывают стихийными! Они тщательно подготовлены, продуманы до мельчайших подробностей и выполнены поистине с военной точностью.

Вильсон энергично нажал кнопку лифта и вытащил из кармана блокнот с записями по ходу расследования убийства в отеле «Сэндбэнк». Он быстро перелистнул страницы. Вот!.. 2015 Пальметто Лейн. Это начало… А может, и конец.

* * *

Катер подобрал их у северной оконечности Майами Бич и взял курс на юг. Мимо проплыло здание Аквариума, и вскоре бухта Бискейн Бэй осталась позади. Болан натянул предложенные джинсы, которые оказались коротковатыми, и с трудом всунул ноги в слишком маленькие для него сандалии. В этот момент Торо с сожалением извинился и надел ему на глаза черную повязку.

— Поймите нас правильно, amigo, этого требуют меры безопасности…

Спустя некоторое время нос катера ткнулся в берег. Болана под руки свели на песчаный пляж и повели через заросшее травой болото. Через двадцать минут тяжелой ходьбы с глаз Болана сняли повязку. Он огляделся. Его увели далеко от моря. Вокруг простиралась незнакомая местность, пересеченная оврагами, холмами, заросшая деревьями и густыми кустами. Болан попытался сориентироваться по заходящему солнцу, но так и не смог сообразить, куда его привели. От берега они шли зигзагом, постоянно меняя направление. Уже начало смеркаться, когда они вышли из подлеска прямо к камуфлированному джипу, застывшему на узкой разбитой дороге. За рулем машины сидела очаровательная сеньора, одетая в подогнанную по фигуре полевую форму. В кобуре на поясе у нее висел армейский «кольт 45», небольшое кепи подчеркивало ее густую черную как вороново крыло, гриву шелковистых волос.

Торо представил Мака девушке. Она назвалась Маргаритой и с любопытством окинула Болана взглядом своих живых искрящихся глаз. Мак почувствовал себя не в своей тарелке, ему стало стыдно за плохо сидящие чужие джинсы, свое запыленное лицо и спутанные волосы. Он скованно пробормотал «здравствуйте» и устроился на заднем сиденье джипа. Торо сел спереди, рядом с девушкой, и они