— А разве... я думал... он был с Эклфилдом.
— Был да сплыл! — рявкнул Болан.
— Никто не приближался к этой машине, мистер, — оправдывался федерал. — Я все время держал ее под прицелом. Если бы...
Болан обвел взглядом пустырь.
— В этой высокой траве ты мог его и не заметить. Возможно, он был ранен и уходил ползком. Советую прочесать вон те кусты.
— А я советую тебе мотать отсюда, — повторил федерал с мрачной усмешкой.
Болан презрительно скривил губы, но решил не возражать.
Юный Дэвид скоро оправится от раны на голове и легкой контузии. Остальные оперативники не пострадали вовсе или отделались пустяковыми ранениями. Разве что водителю машины, в которой ехал Эклфилд, досталось больше других, но и его жизнь, судя по всему, была вне опасности. Когда Болан уходил, водитель уже начал приходить в сознание. Ничего, должен выкарабкаться, ему еще повезло...
Оставалась неясной судьба лишь одного участника конфликта — хозяина Атланты. Но в ту минуту Мака Болана меньше всего волновала участь Чарльза Скьяпарелли; что бы с ним ни стряслось, он это вполне заслужил.
Теперь на попечении Мака Болана была двадцатишестилетняя женщина, которая выглядела на все сорок. Кто знает, суждено ли ей в дальнейшем прожить хотя бы один день нормальной, полноценной человеческой жизнью?!
Но оказалось, что испытания этой несчастной женщины еще не завершены. Рядом со спрятанным в кустах «корветом» остановился другой автомобиль. Двое «горилл» пытались вытащить миссис Скьяпарелли через открытый верх, а третий молча наблюдал за ними с каменным лицом.
Болан уже видел сегодня это непроницаемое лицо. Мистер Домино, собственной персоной.
Глава 16
Ствол «отомага» с расстояния в шесть шагов неподвижно уставился в правый глаз Домино.
— Отпустите ее! — приказал Болан.
Двое «горилл», возившихся над «корветом», замерли в нелепых позах. На поясе у Домино красовался пистолет, но тянуться за ним было уже поздно. Впрочем, Черному Тузу нельзя было отказать в хладнокровии.
— Значит, ты и есть большой страшный Болан? — сказал он с легкой иронией.
Большой страшный Болан не хотел перестрелки — во всяком случае, не здесь и не теперь. Мишени были слишком рассредоточены, и миссис Скьяпарелли рисковала пострадать от случайной пули.
— Отпустите женщину. Предлагаю ничью. До встречи.
— Не выйдет, приятель, — возразил Черный Туз. — Ничьей не будет, и прощаться еще рано. Всех нас тебе не прикончить. Итак, что ты намерен делать?
— Я намерен начать с тебя, — ответил Болан. — Не хочешь прощаться со мной, прощайся со своей головой.
— Это просто глупо. Мы можем договориться.
— О чем?
— Я оставляю тебе Скапа, ты оставляешь мне эту женщину.
— У меня нет Скапа, а у тебя нет этой женщины. О чем тут можно договариваться?
Болан этого ждал: глаза Домино потускнели. Он проигрывал и мучительно это сознавал!
— Решайся, у меня мало времени, — наступал Болан.
— Послушай... Скап — предатель. Он смылся с какими-то федералами. Здесь я проиграл. Ладно. Но мне нужно возвращаться к моим боссам. Ты меня понимаешь — мы ведь сделаны из одного теста, верно? Я не могу вернуться туда ни с чем, я должен сохранить хоть немного достоинства. Для этого мне нужна женщина. Ее никто не тронет. Может быть, и мне удастся как-нибудь отделаться. Ты тут ни при чем, понимаешь? Почему кто-то обязательно должен пострадать? Зачем попусту тратить пули?
— Вот оно что...
Двое подручных Домино, по-прежнему неподвижно склонясь над «корветом», с надеждой прислушивались к разговору. Оба были охотники за головами, но не тузы. Им нечего было терять, кроме своих жизней. Другое дело — Домино. Он поставил на кон гораздо больше.
— Эта женщина никому не нужна — никому, кроме меня. Я не отдам ее, Болан. Лучше уж я распрощаюсь с головой.
— Она не сумеет тебе помочь, Домино, — возразил Болан. — Все, что у нее осталось из воспоминаний об отце, — тот кошмар, в котором Скап держал ее последние годы.
— Так тебе и это известно? Откуда ты все узнаешь, черт подери?
— Просто я живу по правилам, — сказал Болан. — А ты — нет.
И снова Болан прочитал в дрогнувшем взгляде Домино, что тот отступает.
— Ты не прав, — неуверенно произнес Черный Туз. — Нам нужно от этой женщины только одно: чтобы она показалась на суде.
— На каком суде?
— Ты знаешь, на каком. И ты знаешь, что сейчас происходит между семьями. Ведь так?
— Возможно. Но к чему ты клонишь?
— А к тому, что Скапу пришло время платить по векселям. Пора возвращать долг. И если я не сумею доставить Скапа, эта женщина послужит нам хоть каким-то залогом. Она нужна нам.
— Кому это — нам?
— Сам знаешь.
Да, Болан это знал. Компания коварных стариков, которые плели интриги и обманывали друг друга, не уставая повторять о священной чести. Теперь, похоже, компания в очередной раз раскололась на «своих» и «чужих», и в ход пошли старые векселя.
— И вы не предъявляли их пятнадцать лет? — с деланным недоверием спросил Болан.
Домино снова дрогнул. Видно было, что он на грани отчаяния. Он смотрел на дуло автомата в твердых руках Палача и понимал, что у него остается совсем мало шансов.
— Тогда это было не так важно. А теперь настало время...
— Спасибо, Домино, — оборвал его Болан. — Больше ты мне не нужен.
Если Черный Туз и пытался что-то возразить, автоматная очередь заглушила его слова.
Остальные двое не двигались и даже не подняли глаз.
— Ладно, ребята, — обратился к ним Болан. — Двигайте отсюда и больше мне не попадайтесь.
— Ты серьезно? — хрипло спросил один из них.
— Серьезно. Делайте ноги.
Не оглядываясь, они поспешили к своей машине. Когда они отъехали, Болан склонился над трупом Черного Туза, чтобы получше его рассмотреть.
Это был настоящий ветеран — намного старше, чем можно было судить по его измененному лицу. Опытный взгляд без труда обнаружил следы многих пластических операций. Домино, скорее всего, не помнил ни своего настоящего лица, с которым он появился на свет, ни имени, которое дали ему родители. Пожалуй, даже отпечатки пальцев не помогут установить его личность — слишком много усилий он потратил для того, чтобы это стало невозможно.
Болан вздохнул и положил на грудь Черного Туза снайперский значок.
— Ты его заработал, парень, — пробормотал он и направился к женщине.
Она рассеянно смотрела на Болана, пока тот поудобнее усаживал ее на сиденье.
— Вы все слышали? — мягко спросил он.
— Да, я слышала, — ответила она ровным голосом.
— Вы поняли, о чем шла речь?
— Да.
— Вы в порядке?
— Конечно. Теперь я вам верю. Все будет хорошо.
Болан не очень-то верил в это. Да, Домино и еще один туз уничтожены в битве при Пейсиз-Ферри. Но в любой колоде четыре туза, а значит, два еще оставались в игре. Кроме того, не решен был вопрос с
