– Черт с ней, со сменкой! – буркнул капитан. – На дворе дождь, так и так промокну, какая разница, что раньше отсыреет – голова или задница?
– А зачем мокнуть? Мы тебе зонт дадим! – великодушно предложил Колян.
Слишком великодушно, если учесть, что зонт у нас один-единственный…
– Зонт мне поможет, как мертвому припарки! – проворчал Серега. И недобро покосился на меня. – Вот, кстати, о покойниках! Большое тебе, Леночка, спасибо за дополнительные заморочки! Мало мне своих проблем было, так ты мне еще подкинула!
– Коля, возьми Масю, надень на него колготы! – Я передала ребенка мужу, заслонила капитана своей спиной и шепотом потребовала: – Объясни, что ты имеешь в виду?
– Эксгумацию твоей знакомой бабушки! То есть бабушки твоей знакомой, – Серый тоже перешел на шепот и чертыхнулся. – Вот дьявольщина! Такого в моей практике еще не было!
– Привет! – В дверь, которую никто не позаботился запереть, шагнула наша няня.
Очень кстати!
– Привет! Коля, Мася, мама ушла на работу! – Схватив за руку неразворотливого капитана, я выволокла его на лестницу и захлопнула дверь в квартиру. – Вот, теперь можно разговаривать свободно! Давай-ка по порядку, чем это я тебе так насолила?
Серега еще раз выругался, уже в полный голос, и рассказал мне, что он выполнил мою вчерашнюю просьбу, о чем сегодня очень сожалеет. Разрешение на извлечение из могилы тела покойной бабушки Спиногрызовой получить удалось, а вот раскопать старушку не получилось. Просто потому, что в могиле ее не было! Увядшие цветы остались, венки тоже, а Капитолины Митрофановны и след простыл!
– Зомби! – ахнула я.
– Сама ты зомби! – обругал меня злой и бестактный Лазарчук.
– А гроб остался, или она смоталась вместе с домовиной? – поинтересовалась я. – Как Панночка у Гоголя. Помнишь, в «Вие»? Там ведьмочка летала в своем гробу…
– Тут не летала, а укатила, – немного успокоившись, поправил меня капитан. – На сырой земле остались следы… Впрочем, не буду я тебе ничего рассказывать!
– Ах, так! Тогда и я не буду тебе ничего рассказывать! – Я приняла брошенный мне вызов.
Сыщик посмотрел на меня с подозрением:
– А тебе есть что рассказать? Уже любопытно! Скажи-ка мне для начала, ты-то каким боком в это дело вмазалась?
– Ну и вопрос! – возмутилась я. – Подумай своей головой, как это может меня не касаться?! Забыл, с чего все началось? Так я напомню: на юбилее этой самой беглой покойницы погиб мой друг и коллега Гена Конопкин! А потом на похоронах злосчастной бабки едва не погибла я сама!
– С этого места подробнее! – Капитан железной хваткой стиснул мою руку.
– Ты куда меня тащишь? Арестовать хочешь, что ли? – рискуя оступиться, я скакала за ним вниз по ступенькам.
– Допрашивать! – рявкнул Серега.
– Дудки! – еще громче рявкнула я. И выдернула свою руку из кулака капитана. – Сказала же, ничего тебе не расскажу! Во всяком случае, пока сама не разберусь, что к чему!
Спасаясь из милицейского плена, я вылетела из подъезда под дождь и пулей промчалась мимо машины, ожидающей капитана.
– Зачем тебе это? – выкрикнул мне вслед раздосадованный Серега.
– А на фига козе баян? – пробормотала я, не сбавляя темпа. – Сама не знаю! Интересно очень, и все тут!
Пока Лазарчук загружался в свой служебный автомобиль, пока ментовская машина разворачивалась во дворе и выруливала на улицу, я успела тормознуть первое попавшееся маршрутное такси и благополучно ушла от погони.
Уже заплатив за проезд и выяснив, что маршрутка везет меня в нужном направлении – в сторону моей работы, я уставилась в залитое дождем окошко, отдышалась, успокоилась и… честно призналась себе, что больше всего мне сейчас хочется попасть… на кладбище! Нет, не в качестве его постояльца, упаси бог, а лишь для того, чтобы своими глазами увидеть поруганную могилку бабушки Капы.
Кто же и зачем произвел там раскопки?!
Неторопливая маршрутка еще не дотрусила до нужной мне остановки, а дождь уже закончился. Солнце весело сияло, по чисто вымытому бирюзовому небу скользили пушистые белые облачка, похожие на аккуратных барашков.
– Приходите к нам, барашки, мы расчешем вам кудряшки, – вполголоса продекламировала я стишок из Масиного репертуара. – Нет, спасибо, бе-бе-бе! Расчешите их себе!
Этими словами я выразила свое отношение к капитану Лазарчуку со товарищи: пусть себе расследуют, как им положено, дело о беглой покойнице, а я возьмусь за него с другой стороны! Ведь ежу понятно, что это еще одно звено той самой цепи, которая началась с гибели Генки! А если ежу понятно, а сыщикам, у которых в руках достаточно фактов, – нет, то лично я разъяснять и разжевывать им происходящее не намерена! Пусть им еж разжевывает!
– Нет, спасибо, бе-бе-бе! Сделаю капитану козу! – постановила я вслух.
– Если козу, то не бе-бе-бе, а ме-ме-ме! – весело сказал Вадик, которого я не заметила, потому что он прятался за елочкой. – Не ходи дальше, я тебя тут нарочно караулю, чтобы предупредить!
– Предупредить – о чем? – Я послушно притормозила в паре метров от угла здания, за которым начиналась финишная прямая до дверей нашей родной телекомпании.
– У нас там субботник!
– Какой еще субботник?! Сегодня же четверг!
– Значит, четвержник! – не растерялся Вадик. – Алексей Иванович велел вручить всем сотрудникам лопаты и грабли, а сотрудницам ведра, кисти и известь! Для приведения в надлежащий порядок прилегающей к телекомпании территории.
– С какой стати?! – продолжала возмущаться я.
С детства искренне ненавижу всяческие садово-огородные работы! На практических уроках ботаники в школьные годы я сажала цветочки, пробивая ямки в земле каблуком и роняя в них семена с высоты своего роста. В молодости всеми силами сопротивлялась желанию родственников привлечь меня в выходные дни к трудам на даче. В зрелом возрасте бессовестно саботирую всяческие субботники и воскресники. А тут еще какой-то совершенно неожиданный «четвержник»!
– Надо же чем-то занять народ, чтобы не разбежались, – пожал плечами Вадик.
– А с чего это вдруг нашему народу разбегаться? Вроде сегодня рабочий день?
– Как бы не так! Кто-то позвонил и сообщил, что в телекомпании заложена бомба! Теперь менты с собакой шерстят в наших помещениях, а нас выгнали на мороз, клумбы окучивать! – Вадик вошел в образ и зябко поежился, хотя солнышко уже пригревало вовсю, и температура воздуха явно превышала двадцать градусов.
Я задумчиво ковырнула носком туфли быстро просыхающий асфальт и подумала вслух:
– Интересно, а в Приозерном дождь был или нет?
Я уже придумала, как с толком провести неожиданный выходной.
До автовокзала от нашей телестудии пять минут хода черепашьим шагом. Туда я и направилась. Правда, сначала попросила Вадика передать Дмитрию Палычу, что я загрипповала и пошла к врачу. Не нести же мне злобные вирусы в родной коллектив? Лучше уж я проявлю сознательность и понесу их в поликлинику!
На вокзале я без промедления погрузилась в первый попавшийся автобус, следующий в направлении на Темрюк, и уже через сорок минут вылезла из него на знакомой остановке под сенью тополей. Еще пятнадцать минут маршевым шагом по проселку вдоль обширного поля – у дальнего его края виднелась коричневая туша моей недоброй знакомой коровы Зорьки, – и через гостеприимную дырку в заборе я проникла на участок Спиногрызовых. Пригибаясь, чтобы меня не заметили хозяева, проскочила огород, обогнула колючий крыжовниковый куст и через калиточку вышла на улицу. Поскольку в свое время вынуждена была сопровождать похоронную процессию, дорогу на местное кладбище я знала.
Погода опять испортилась, пошел дождь, не очень сильный, но нудный. Зонтика у меня с собой не
