лучше. Засунув обе руки в мешок с оружием, он, не торопясь, вынимал чеку из гранаты, взрыватель которой был выставлен на десятисекундную задержку. Едва пираты приблизились метров на двадцать, он подбросил эту миленькую штучку в воздух — в сторону барж.
На борту посудин реакция была почти такой же, как и во время засад на тропе Хошимина — паника взяла верх над разумом, и каждый действовал по принципу: спасайся, кто может!
Некоторые пираты попрыгали в воду, другое растянулись на дне барж, тщетно пытаясь найти там укрытие. Один из пулеметов развернулся и вспорол небо длиннющей очередью. И все это — за каких-то десять секунд.
Стоя рядом с причалом по колено в поросшей ряской воде, Болан прикидывал зону обстрела, которую обеспечивал его «узи», когда над баржами на небольшой высоте взорвалась граната. Одно из суденышек встало на дыбы и опрокинулось, вывернув в воду весь свой экипаж. На втором загорелся бак с топливом, к тому же на нем погиб рулевой. Какой-то пират стоял по пояс в воде, потрясая перед собой огромным револьвером, и с ужасом озирайся по сторонам. Короткой очередью Болан прошил ему наискосок всю грудь: удары пуль на добрый метр отбросили головореза назад, и его тело стало погружаться в цветущую воду. «Узи» снова загрохотал, и его свинцовые послания настигли двоих ошалелых пловцов, которые пытались укрыться в высокой болотной траве.
В живых остался только один бандит с кровавым пятном на спине — он тщетно старался взобраться на опрокинутую баржу.
Болан оставил его в покое и перенес огонь на вторую баржу, объятую пламенем. Секунду спустя она взорвалась, и ее горящие обломки обрушились на вспененную взрывом воду. Когда Болан снова повернулся к первой барже, человек с кровавым пятном на спине добрался до болота и теперь продирался сквозь камыши метрах в ста от берега.
Вот и все, что остаюсь от пиратов...
Болан включат передатчик.
— Здесь все расчищено, остальное за вами. Ответ последовал незамедлительно:
— Вижу его. «Летучий Змей» берет его на себя.
С горькой улыбкой на губах Болан выключил передатчик. Собрав свое снаряжение, он столкнул на воду баржу, которую подростки оставили на берегу, после чего запустил двигатель, окинул взглядом окрестности и направился прочь от проклятого места.
Странное место для начала операции... Но исключительно удачно выбрано для исполнения черных замыслов «Дьявольской команды». Сколько же людей, наивно поддавшихся на их обещания, они успели завлечь на такие вот заброшенные островки, а затем пустили на корм крокодилам?
Много, слишком много.
Четверг. Рассвет. До обидного серенький для великого дня, которому суждено стать свидетелем разгрома исключительно мерзкой империи...
Четверг, день пекла... День мщения. А заря еще только начинала заниматься над землей.
Глава 2
Американское правительство поручило Гарольду Броньоле возглавить официальную комиссию по борьбе с организованной преступностью. Это произошло вскоре после того, как Мак Болан начал свою личную и неофициальную войну против мафии. И все время, пока длилась эта кровопролитная кампания, Болан поддерживал с Броньолой негласные союзнические отношения, обменивался полученной информацией, а порой даже сражался плечом к плечу. Впрочем, Броньола был отнюдь не в восторге от того, что ему приходится поддерживать тайные отношения с человеком, числящимся преступником номер один в списках ФБР. Тут сплелись воедино и профессиональная этика, и сугубо личные отношения. Для Броньолы, человека крайне совестливого, союз с Боланом был очень обременительным в моральном плане и являлся источником постоянных внутренних переживаний, которые достигали порой поистине драматического накала.
Правда, один раз Броньола без колебания открыл огонь по Болану — объекту его восхищения, почитания и любви. Да, он любил Болана, как брата. И в том, что Палач остался в живых, не было ни заслуги, ни вины Броньолы — просто так распорядилась судьба. И что поразительно: Болан сумел понять и простить его и вел себя в дальнейшем так, словно вообще ничего не произошло. Хотя... что ж тут невероятного? Слишком уж неординарным человеком был Болан, и это следовало помнить всегда.
В определенном смысле Болан был чистейшим анахронизмом, эдаким воплощением героя, который родился в свое время: во имя собственных идеалов он был способен выдерживать любые физические и моральные перегрузки и при необходимости даже пожертвовать собой. В наши дни такие люди почти уже не встречаются...
При всем при том Мак отнюдь не являл собой холодный кусок льда.
Во время войны во Вьетнаме друзья говорили о нем:
— Сержант — беспощадный боец, но в то же время — сердечный парень.
Да, Болан, заслуживший кличку Палач еще во вьетнамском аду, был известен там же, особенно в медсанбатах и вспомогательных отрядах, под именем «Сержант Милосердие».
Как-то хирург одного из полевых госпиталей сказал:
— Этот Болан в одиночку сделал для пропаганды американских идеалов среди вьетконговцев больше, чем все известные официальные программы.
Случайно стало известно, что Палач, непревзойденный специалист по операциям в тылу врага, отправляясь на задание, систематически таскал с собой медикаменты и транквилизаторы, которые раздавал гражданскому населению, в первую очередь страдавшему от дикостей войны.
— Сколько раз, — продолжал хирург, — он приносил на своих плечах какого-нибудь старика или умирающую женщину да еще пару детей под мышкой!.. Этот парень обладает невероятной физической силой и волей. Все слышали о том, как он тридцать километров тащил на себе раненого ребенка под ураганным огнем вьетконговцев. При этом он еще ухитрился обработать рану и перевязать ребенка, святой — с пистолетом в одной руке и гранатой в другой, но всегда готовый отбросить их в сторону, чтобы протянуть руку помощи попавшему в беду человеку.
Святой с обагренными кровью руками...
Для Гарольда Броньолы столь сложный и неоднозначный человек становился зачастую источником трудноразрешимых моральных проблем. Иногда в минуты отчаяния у шефа федеральной полиции появлялось такое чувство, будто он ходит по лезвию бритвы, рискуя вот-вот сорваться в пропасть. Даже теперь, когда Белый дом оказывал им неофициальную поддержку, Броньола с тяжестью на сердце выполнял возложенную на него миссию гаранта проведения этой исключительно кровопролитной операции.
Болан, безусловно, все прекрасно понимал и первый послал Броньолу ко всем чертям. С того момента, как началась его последняя экспедиция в ад, он неоднократно пытался отделаться от своего высокопоставленного друга.
— Не путайся у меня под ногами, Гарольд! — только и твердил он.
Но, Бог мой, как можно бросить на произвол судьбы такого парня?! Слишком велика ставка в игре. Речь шла не только о жизни самого Болана и не об искоренении небольших очагов вновь возрождающейся организованной преступности. На карту была поставлена стабильность пришедшей к разумному равновесию международной обстановки, а также судьба свободной Америки в раздираемом противоречиями мире. Такой человек, как Болан, мог склонить чашу весов в любую сторону. Весь нажитый им жизненный опыт подвел его к тому историческому моменту, когда человек и ситуация сливаются в одно целое и тем самым могут повлиять на ход событий, способствуя продвижению нации в определенном направлении. Именно Мак Болан, а не регулярная армия, являлся силой, способной совладать с трагичнейшей проблемой нашей эпохи — с международным терроризмом.
Так что ставка в игре была поистине колоссальной.
Теперь свою основную задачу Броньола видел в том, чтобы после завершения кровавого похода поставить Мака Болана перед Президентом живым и невредимым. Нелегкая задача, если тебе все время повторяют: «Не путайся у меня под ногами!»
А тут положение усугубляется присутствием еще одного человека, более или менее тесно связанного с проведением операции. И сейчас этот человек нервно расхаживает взад и вперед, бросая раздраженные
