Судя по долгой выразительной паузе, Трофимова этот вопрос тоже интересовал.
– Я звоню, чтобы узнать, что там с делом об угоне твоей машины? – Не сбавляя темпа и веселья, продолжила я. – Страховку тебе выплатят или нет? Если есть проблемы, могу посоветовать толкового человечка, он как раз спец по страховым вопросам, будут трудности – обращайся. Пиши телефон. Зовут Гоша. Записал? Алло? Алло, Сережа, ты меня слышишь?
– Слышу, слышу, – после долгой паузы ответил Трофимов потусторонним голосом.
– Тогда у меня все. Пока! – я положила трубку и освободившейся рукой погладила себя по голове. – Какая я все-таки умница, хорошая девочка, добрая душа!
Легкий массаж головы, видимо, способствовал улучшению мозгового кровообращения, потому что в извилинах у меня чуток прояснилось, и я подумала, что при совершении доброго дела допустила одну оплошность. Надо было сначала самой позвонить этому Гоше, а потом уже давать его телефон Сереже! Мало ли, вдруг борьба со страховщиками потребует партизанской войны, каких-то не вполне законных действий, станет ли Гоша тогда помогать абсолютно незнакомому человеку? Я-то хоть могу сослаться на общего знакомого, Вадик, если что, за меня поручится!
– Ничего, еще не поздно, – успокоила я себя, вновь снимая телефонную трубку и набирая номер Гоши. – Позвоню, отрекомендуюсь, сошлюсь на Вадика, а потом попрошу помочь одному моему другу!
– Алле? – спросила трубка женским голосом.
Женщина сказала не «алло» или «алле», а именно «алле», как в цирке: «Алле, оп!» Голос у нее был громкий и строгий, как у дрессировщицы тигров. Он показался мне знакомым, но я не сразу обратила на это внимание. Я поздоровалась и вежливо просила:
– Простите, можно услышать Гошу?
– Игорешу-то? – по-своему сказала женщина. И голос ее построжал пуще прежнего: – Это как же вы его услышите? Вам что, голоса являются?
– Какие голоса? – Я опешила.
Разговор приобретал какой-то совершенно неожиданный оборот.
– Загробные, – не без ехидства подсказала женщина.
– Простите, я, наверное, номером ошиблась! – пробормотала я и положила трубку, снова набрала номер Гоши и приклеила трубку к уху.
– Алле!
– Оп! – ляпнула я. – Это снова вы? Знаете, мне Гоша нужен. А вы, простите, ему кто будете?
– Не буду, а была! – сурово молвила укротительница тигров. – Тетей я ему была! Матрена меня зовут, Матрена Афиногеновна! А вы-то кто?
– Так, никто! – Я быстро положила трубку.
Вот это номер! Оказывается, Вадиков приятель Гоша – это Игорь Набалдашкин, мой покойный сосед! Ошибиться я не могла, Матрена Афиногеновна – имя редкое, да и голосок у тетушки Балды запоминающийся. Имя «Игорь» вполне можно сократить в «Гошу», и служил Набалдашкин в самом деле в какой-то страховой компании.
Выходит, я по доброте душевной адресовала Сережу Трофимова с его страховыми делами к покойнику?! Мило, ничего не скажешь!
Тяжело вздохнув, я снова набрала номер Сергея Трофимова, чтобы объяснить ему ситуацию и извиниться.
– Алло?
– Сережа, привет еще раз, это снова я, Лена! – бойко зачастила я. – Извини, я немного напутала. По тому телефончику, который я тебе дала, звонить не надо! Оказывается, этот Гоша – мой покойный сосед Игорь, и он тебе уже ничем не поможет. Прости, пожалуйста!
– А за что ты просишь у меня прощения? – с подозрением спросил Трофимов.
– Э-э-э… Наверное, за то, что напрасно обнадежила! Я, видишь ли, не знала, что страховщик Гоша и убиенный Набалдашкин – одно и то же лицо.
– Убиенный? – голос Сергея не стал спокойнее.
– Ох, это такая жуткая история! – почти весело сказала я, радуясь, что мы сменили тему. Заговорю Сереже зубы рассказом о гибели Балды, и он не будет сердиться на меня за напрасное беспокойство. – Гоша, он же Игорь Набалдашкин, – это мой сосед сверху, в минувшую субботу его пристукнули! – оживленно затарахтела я. – Буквально пристукнули, оконной рамой! Покойник застрял в окне и затопил нас водой из переполнившейся ванны, Колян – ты помнишь Коляна, это мой муж? – отправился бить Балде переднюю часть головы, нашел труп, мы вызвали милицию в лице знакомого опера и уехали к морю отдыхать. А когда вернулись, я узнала, что следствие считает убийцей одну такую белобрысую нахалку, прости, господи, что так говорю о покойнице, царство ей небесное…
– Погоди! – взмолился Трофимов. – Все это интересно, но совершенно непонятно! Почему ты называешь убийцу покойницей?
– Да потому, что она наложила на себя руки, прыгнула в море со Скалы Ревнивицы! Помнишь, как раз в субботу в пансионате была большая суматоха, искали и не нашли хозяйку вещей, оставленных на парапете смотровой площадки? Так вот, хозяйкой была эта самая белокурая бестия! – с удовольствием объяснила я.
Хоть с кем-то я могу поделиться распирающей меня информацией!
– То есть девчонка покончила с собой, по официальной версии, – добавила я. – Я лично не думаю, что она шла к морю топиться.
– Откуда ты можешь знать, зачем и куда она шла? – вполне резонно удивился Сережа.
– Здрасьте! Я же видела ее, когда она чапала на дикий пляж, улыбаясь, как невеста, идущая под венец! С таким выражением лица на смерть идут только блаженные и сумасшедшие!
– Может, девица как раз была сумасшедшей? – Собеседник радовал меня неусыпным вниманием к моему рассказу.
– Не исключено. Особенно если учесть новый канадский спиннинг.
– Если учесть – что?!
– Какую-то рыболовную снасть, которую девчонка заказала по Интернету в одной канадской компании и получила за день до смерти, – объяснила я. – В упор не пойму, зачем ей понадобились рыболовные прибамбасы, если она терпеть не могла рыбалку?! Кстати, мне рассказали, что она и мужиков терпеть не могла, так что вообще непонятно, какого черта она пристукнула Балду да еще вешалась на шею Коляну!
– Вешалась на шею Коляну? – тупо повторил Трофимов.
Кажется, я уже основательно заморочила ему голову.
– А, это отдельная история, не буду ее рассказывать, – отмахнулась я. И, противореча себе, тут же рассказала: – Эта белобрыска в субботу утром бежала на свиданье к Балде, перепутала этажи, вломилась в нашу квартиру и в потемках приняла Коляна за своего милого. Честно говоря, я была в шоке! А когда потом увидела эту девчонку в пансионате, решила провести следствие, то есть – мы вместе с Иркой его провели – залезли ночью в соседний номер… А, ладно, это уже не имеет никакого значения! – я решила, что достаточно запудрила Сереже мозги, и он уже нипочем не вспомнит, с чего начался наш разговор. – Извини, мне тут работать надо, рада была с тобой поболтать! Пока!
– Пока! – озадаченно повторил Трофимов.
Трубку я положила первой. Не удивлюсь, если Сережа еще пару минут обалдело слушал длинные гудки. Кажется, получать сложную для переваривания информацию такими порциями парень не привык, он явно вскормлен на ассорти из морепродуктов. Пожалуй, мне следовало выплеснуть поток сознания на более подготовленного человека – мою дорогую подруженьку. Я уже собралась ей позвонить, но тут пришел видеоинженер Митя и позвал меня на монтаж выступления Архипа Деревянко с его рыбным талисманом.
Ирка словно почувствовала мое желание пообщаться и объявилась сама. Я уже закончила работу и сидела в редакторской, размышляя, допустимо ли покинуть рабочее место за сорок минут до конца трудового дня. Я-то считала, что это не просто уместно, а в высшей степени правильно, во всяком случае, очень гуманно по отношению к работнику, но Мамай, отнюдь не страдающий гуманизмом, мог со мной не согласиться. Поймает на нарушении трудовой дисциплины и опять начнет пилить, или, чего хуже, стращать
