потертые и выщербленные за долгие годы службы. Тяжелый старинный железный горшок закипает на традиционном квадратном очаге. На полу лежат татами [1] … Боже мой, да есть ли вообще на этом острове телефоны?!
Тихий шелест отодвигаемой двери сообщил Кэрол, что она уже не одна в комнате. Непонятно почему, но по спине пробежали мурашки. Она повернулась посмотреть — кто это.
2
— Ну как, вы себя лучше чувствуете?
Пол Дадзай на этот раз старался говорить спокойно и корректно. Он вошел один. Аяко не было.
— Намного лучше. Спасибо вам и вашим друзьям!
Кэрол встала. Ноги ее слегка дрожали, голова и шея болели, но она благодарила судьбу, что жива. Судьбу и Пола Дадзая… Прерывающимся голосом она произнесла:
— Я понимаю, что сказать «спасибо» — невероятно мало за спасение жизни…
Если бы он стоял ближе, Кэрол протянула бы ему руку в знак дружеского расположения. Но Пол был в нескольких шагах от нее и явно не собирался сокращать дистанцию. Лицо его выражало подчеркнутое равнодушие.
— Я бы сделал то же самое для любого. Надеюсь, вы понимаете, что в этом поступке не было ничего личного.
Кэрол растерянно заморгала. Она готова была расплакаться от обиды: как холодно отвергал он ее искреннюю благодарность! Что ж, в таком случае и она станет смотреть на происшедшее как на ничего не значащий пустяк… Кэрол решила вернуться к тому, о чем думала перед его появлением.
— Могу ли я отсюда позвонить? Я хочу рассказать брату о том, что случилось… И что со мной все в порядке.
Пол пересек комнату медленными широкими шагами. Сначала он долго молчал, глядя в пол. Казалось, он размышляет над ее просьбой, взвешивая все за и против. Потом поднял глаза и посмотрел на Кэрол так пристально и недоверчиво, что ей захотелось повернуться и убежать.
Кэрол вспомнила, что совсем недавно видела подобный взгляд. Пол Дадзай смотрел на нее точно так же, как барракуда, попавшаяся ей под водой. Сердце Кэрол застыло, как и в тот раз. Барракуда гналась за ней всего несколько секунд, но Кэрол с трудом удалось увернуться от ее челюстей, похожих на пилу.
Теперь на нее смотрел человек! И это было очень страшно.
Стараясь держаться как можно непринужденнее, Кэрол спросила:
— У вас что, на острове проблемы с телефонами?
— В общем-то, нет.
— Так я могу позвонить?
— Позже.
Кэрол нахмурилась.
— Мой брат будет ужасно волноваться!
— Вы полагаете?
— Полагаю?! — воскликнула Кэрол. Она была в шоке. Неужели этот человек настолько циничен, что сомневается в естественности уз, связывающих брата и сестру?! — Поверьте, мистер Дадзай, в этом не приходится сомневаться! И мне странно…
Пол пожал плечами и уселся возле кипящего горшка. Две большие чаши стояли рядом с огромным ковшом. Пол налил густой суп с тушеным мясом в обе чаши и кивком предложил Кэрол сесть поближе к очагу.
— Сперва надо поесть. Вы слишком устали. Ванна, может, и помогла, но теперь необходимо подкрепиться.
Пол протянул ей большую металлическую ложку.
Кэрол постаралась ответить ему вежливым, но твердым взглядом, хотя ей очень трудно было оставаться спокойной. Какую же жизнь ведет Пол Дадзай, если он не способен допустить, что могут существовать близкие родственные связи?! Что кому-то не наплевать — утонул ты в Тихом океане или нет…
— Послушайте, мистер Дадзай, я действительно очень ценю все, что вы для меня сделали; я согласна, что ванна совершает чудеса, и не сомневаюсь в достоинствах вашего супа. Но сначала я хотела бы позвонить брату, если вы не против.
— Я против.
— Прошу прощения?
— Я сказал — я против, мисс Стивенс!
Кэрол не верила своим ушам. Недаром ей с самого начала показалось, что это не вполне человек. Как можно быть настолько жестокосердным, чтобы не позволить сообщить родному брату радостную весть о спасении от смерти?!
— Так вы не разрешаете мне позвонить брату? — Ее тон был уже явно угрожающим.
— Вроде того.
Пол совершенно спокойно продолжал черпать ложкой суп, оставляя без внимания ярость в голосе Кэрол.
— Я не верю… — пробормотала она и вскочила. Если этот агрессивный неандерталец не покажет ей ближайший телефон, она найдет его сама!
Но ее резко остановила рука Пола. Он схватил Кэрол за запястье, точно защелкнул стальной наручник. От неожиданности девушка потеряла равновесие и опустилась у его ног на колени. Никогда еще Кэрол не чувствовала себя такой униженной!
— Ешьте! — приказал Пол. — Вам полезно. А потом мы поговорим, с какой стати вы явились сюда. Если я буду убежден, что вы говорите правду, может, и разрешу позвонить.
Кэрол уставилась на него как на сумасшедшего. Что происходит? Куда она попала, в конце концов?
— Отпустите мою руку, мистер Дадзай! — потребовала она, багровея от злости.
Но Пол не торопился. Глядя прямо в глаза Кэрол, он медленно произнес:
— Я отпущу вашу руку, но не пытайтесь испытывать мое терпение, мисс Стивенс. Для того чтобы удержать вас от необдуманных поступков, существует множество способов. Я все их знаю, так что не провоцируйте меня на их демонстрацию.
Все ясно, подумала Кэрол. Это или сумасшедший, или преступник. Ужаснее всего то, что она целиком в его власти! Пытаться бежать нечего и думать — он поймает ее немедленно. Он такой большой и сильный! По тому, как он двигается, сразу видно, что это опытный борец. Вот если бы у нее было оружие! Но главное — она находится на его острове и едва ли может рассчитывать на помощь местных жителей…
— Что вы от меня хотите, мистер Дадзай? — спросила Кэрол, пытаясь не выдать своего страха. Кажется, ей это удалось: она смело встретила его взгляд, не вздрогнув, не съежившись.
— Я хочу услышать правду о том, почему вы здесь.
Кэрол нахмурилась.
— Я уже вам сказала… мой брат и наш партнер по бизнесу договорились об этой поездке…
Опять этот ледяной непроницаемый взгляд.
— Не пытайтесь начинать снова, мисс Стивенс. Первый раз не сработало — и сейчас не выйдет.
— Но это правда! — гневно закричала Кэрол. — Вы не можете держать меня в изоляции и не давать возможности связаться с родными только потому, что вам не нравится мой ответ! В конце концов, есть законы…
— Ни один из которых здесь не действует.
— Я уверена, даже независимый остров должен жить в соответствии с какими-то законами! — заявила она дерзко, надеясь, что это заставит Пола задуматься.
Угрожающая улыбка без тени юмора расползлась по его худому лицу. Сейчас он еще больше походил
