показаться в конторе, покрутиться там для приличия с полчасика и убежать по своим делам. Мне же еще «Хельгу» искать! Пока Зяма, физически и морально истощенный поносом, приходит в чувство, я начну действовать в одиночку. Глядишь, скорее устрою свою личную жизнь, и на сей раз не с каким-нибудь захудалым Хомкиным, а с красавцем Ваней Гориным, которого братишка обещал мне сдать с потрохами.

Я прокатилась на троллейбусе и через полчаса уже открывала офисную дверь, украшенную лаконичной табличкой «МБС» – обозначение это постороннему было не понять, но к нам редко заглядывают посторонние. Разве что вездесущие торговцы контрафактной косметикой, но они живо удаляются, бросив беглый взгляд за дверь. Офис «МБС» никак не позволяет думать, что одноименное рекламное агентство бурно процветает.

Комната площадью шестнадцать квадратных метров с одним окном плотно заставлена ветхой мебелью, которой было бы самое место в музее жизни и быта очень-очень бедствующих сограждан молодого Семена Пантюхина. Облупившиеся шкафы с перекосившимися дверцами скрывают в своих глубинах множество папок с бумагами разной степени важности. На книжных полках, с которых клочьями сыпется отшелушивающийся лак, теснятся видеокассеты. Столов в помещении всего два, хотя штатный состав агентства насчитывает аж три боеспособные единицы: это я сама – редактор, ответственный секретарь Катя Дымова и менеджер Зоя Липовецкая. Михаила Брониславовича, нашего директора, я не считаю: он в офисе бывает редко, и пользы от него при этом никакой. Получается, что у нас с девочками два стола на троих. Сложившийся порядок дележа рабочих мест Катя образно определяет расхожей фразой «Кто раньше встал, того и тапки».

Я вошла и сразу поняла, что сегодня мне тапок не досталось: оба стола были заняты, Катя и Зоя на службу не опоздали. Не скажу, что перспектива остаться не у дел меня сильно расстроила.

– Привет! – с порога сказала я девчонкам, не спеша продвигаться в глубь комнаты. – Что, работа сегодня есть?

– Работа? – задумчиво повторила Зоя, рассеянно глядя на подарочный календарь салона-магазина «Дикий камень» и постукивая себя по зубам карандашом.

На столе перед Зоей лежала развернутая газета с просторным, как клетчатая общепитовская скатерть, кроссвордом, к заполнению клеточек которого коллега только-только приступила.

– Да, работа? – повторила я, тоже поглядев на красочный календарь с картинками из жизни тружеников каменоломен. – Слово из шести букв, обозначающее трудовую деятельность?

– О! Деятельность! – Зоя радостно зачеркала карандашом.

– Сейчас никакой работы нет, – отозвалась Катя, занятая игрой в «Тетрис» на нашем единственном компьютере. – Бронич обещал, что работа будет после обеда.

– Тогда я тоже буду после обеда, – легко решила я. – Пока!

Я вышла на улицу и огляделась, раздумывая, куда бы податься. На дворе было лето, июль – самая жара. В двенадцатом часу дня воздух прогрелся градусов до тридцати пяти, не меньше, в такое пекло выбор у меня небольшой – либо сидеть в кондиционированном помещении, либо спрятаться в тень. Я высмотрела свободный столик под зонтом уличного кафе и поплыла к нему, лавируя между стульями.

Оставленное на столике меню я открыла совершенно машинально. Проголодаться я не успела, в желудке еще не рассосались утренние булочки с маслом.

– Слушаю вас, – неохотно вымолвила официантка, которая воплотилась поблизости из колышущегося над горячим асфальтом марева.

По голосу девушки чувствовалось, что слушать меня, а также вообще жить и дышать, ей невыносимо тяжко. Чтобы не затруднять существование утомленной солнцем официантки сверх необходимости, я быстро сделала заказ и в ожидании его материализации бездумно уставилась на стеклянную громаду банка.

В стенах здания отражались машины и пешеходы, кроны деревьев и плывущие над ними облака. Одно особенно пухлое облачко, похожее на широкую физиономию ненавистного мне ныне Хомкина, самоубийственно ползло прямо на флагшток соседствующего с банком автосалона. Я с удовольствием ждала, пока воздушный хомкинский лик располосуется об острие флагштока, а потом утрется сине-голубым стягом с эмблемой «Вольво», и одновременно думала над детективной задачкой, которую подрядилась решить для Зямы.

Еще дома, когда мамуля хладнокровно ревизовала содержимое вновь обретенной сумки, я сообразила, что вещи пропали не случайные. Ну, кошелек с деньгами – это, само собой, законная добыча ночных грабителей. Мобильник они могли утащить просто для того, чтобы оставить мамулю без связи и не дать ей раньше времени оповестить о случившемся родственников и милицию. Ключи преступники прихватили, чтобы проникнуть в квартиру. Непонятно было только, зачем они прихватили мамулины документы?

Логично предположив, что мамулину торбу с барахлом и Зямину «Хельгу» умыкнули одни и те же криминальные личности, я попыталась понять, по какому принципу комплектовался набор предметов, изъятых из сумки. Вовсе не по принципу «Хватай все, что плохо лежит», раз мамулина сума с половиной содержимого была потом небрежно заброшена на заминированный собачками газон! Может, переборчивые преступники действовали под девизом «Бери только то, что может принести ощутимую прибыль»? В эту схему укладывались и кошелек с деньгами, и ключи, при наличии которых плевым делом становилось ограбление квартиры, и мобильный телефон, на счету которого были деньги. Их, конечно, нельзя обналичить, но вполне можно проговорить, а это тоже корысть. Но какую выгоду преступники собирались извлечь из обладания чужими документами?

Тут я сообразила, что не знаю, о каких именно документах идет речь, поэтому достала мобильник и позвонила домой.

– Квартира Кузнецовых! – важно ответствовал папуля, церемонный, как испанский гранд.

Я предположила, что соответствующий образ папуле навеяло приготовление какого-то аристократического блюда.

– Папчик, дай мне Зяму, быстро! – попросила я.

– Зяма, дуй к телефону, Индюшечка зовет! – смекнув, что дело срочное, папуля отбросил церемонии.

– Молочный коктейль! – страдающая официантка со стуком поставила передо мной высокий стакан.

Опуская к нему глаза, я зацепила взглядом крупные буквы надписи на стекле автосалона: «Продажа автомобилей в кредит». Тут в моем мозгу произошла бурная химическая реакция: только что в голове тихо булькала чистая прозрачная водичка, и вдруг этот дистиллят закипел и вспенился, как мой молочный коктейль!

Какую корысть можно было извлечь из обладания чужим паспортом? Элементарно, Ватсон! Надпись на стекле автосалона давала ответ на этот вопрос!

В трубке, которую я по-прежнему держала возле уха, послышался сладкий зевок.

– Чего тебе надобно, старче? – сонным голосом с эротичной хрипотцой спросил Зяма.

– Сам ты старче! – я всерьез обиделась. – Я на два года моложе тебя, мне еще и тридцати нет, а вот ты уже разменял четвертый десяток!

– Так ты позвонила, чтобы пересчитать мои преклонные годы? – хмыкнул братец.

Я поняла, что борьба с болезнью окончилась победой Зямы. Этого следовало ожидать: на его стороне был папуля с аптечкой, а диарея пришла одна.

– Я позвонила, чтобы дать тебе задание, – ответила я. – Велю тебе, как Холмс Ватсону: живо сбегай к мамуле и узнай, какие именно документы пропали из ее сумки. Шевелись, я на связи!

Зяма послушно пошевелился и уже через минуту сообщил мне, что в сумке у мамули лежал паспорт с дополнительным двойным вложением в виде страхового свидетельства государственного пенсионного страхования и карточки льготного проезда на городском электротранспорте.

– Замечательно! – воскликнула я, обрадовавшись, что моя гипотеза подтверждается.

– Ты находишь? – скептически спросил Зяма. – Мамуле теперь придется платить за проезд в тамваях и троллейбусах и выправлять новые документы. Хорошо хоть, она вчера сообщила милиции о краже паспорта, все-таки не зря тусовалась в отделении!

– Зяма, знаешь, что ты сейчас сделаешь?

– Знаю! – голосом, в которым занятно смешались вызов и неуверенность, ответил брат. – Сейчас я приму ванну, а потом поеду в художественный салон. Девочки обещали оставить мне набор

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату