конница саксонцев наголову разбила венгров. Победивший в этой битве Генрих I Птицелов держал копье в своих руках. После сражения оно таинственным образом исчезло. Дальше история молчит… Ни слова о нем не услышали больше ни в момент смерти Генриха Птицелова, ни в момент коронования его сына Оттона I Великого – первого известного владельца копья из Хофбургской сокровищницы.
На мировой арене копье появляется вновь в сражении у города Леха (около Вены, 955 год), в котором Оттон I одержал победу над венграми. Следующее упоминание о копье Лонгина мы находим в повествовании о том, как папа Иоанн XII короновал Оттона I, ставшего императором Священной Римской империи германской нации…
Впервые Адольф Гитлер увидел Копье Судьбы, будучи еще совсем молодым человеком, в музее Хофбург, в Вене Рассказывают такую историю, якобы записанную со слов самого фюрера. Случайно оказавшись в Зале сокровищ Габсбургов, Адольф был привлечен лекцией одного из гидов, возглавлявших экскурсии:
«Группа остановилась точно напротив того места, где я находился, и гид показал на старый наконечник копья. Вначале я не обращал внимания на то, что рассказывал гид, считая присутствие рядом со мной этой группы всего лишь вторжением в интимное течение моих мрачных мыслей. Вот тогда-то я и услыхал слова, которые вскоре изменили мою жизнь: “С этим копьем связана легенда, согласно которой тот, кто объявит его своим и откроет его тайну, возьмет судьбу мира в свои руки для совершения Добра или Зла”».
«В средние века, – продолжал рассказ гид, – некоторые германские императоры владели этим копьем и верили в легенду. Однако за последние пять столетий никто уже не испытывал доверия к этим сказкам, если не считать Наполеона, потребовавшего себе это копье после победы в битве при Аустерлице. После разгрома наполеоновских войск наконечник копья был тайно вывезен из Нюрнберга и спрятан в Вене».
Группа экскурсантов продолжила свой путь по музею, а Гитлер заворожено приблизился к витрине, чтобы разглядеть копье вблизи. Почерневший от времени железный наконечник копья покоился на ложе из красного бархата; длинное, тонкое острие поддерживалось металлическими подпорками. В центре наконечника имелось отверстие, в котором был виден большой гвоздь, прикрепленный проволокой.
«В ту же секунду я понял, что наступил знаменательный момент в моей жизни, – говорил Гитлер. – Однако я не понимал, как этот чисто христианский символ мог вызвать у меня столь сильное волнение. Долгие минуты я стоял, рассматривая копье, совершенно забыв обо всем, что происходило вокруг. Казалось, что копье хранит какую-то тайну, от меня ускользавшую, однако мною владело такое чувство, будто я знаю о ней инстинктивно, не в состоянии проанализировать ее смысл в своем сознании.
Копье было чем-то вроде магического носителя откровения: оно открывало такие прозрения в идеальный мир, что человеческое воображение казалось более реальным, чем реальный материальный мир. Это было, как если бы я столетия тому назад уже держал это копье в руках и оно дало мне все свое могущество. Как это было возможно? Что за безумие овладело моим разумом и родило бурю в моем сердце?…»
Музей уже закрывался, но Адольф Гитлер все еще стоял, как будто в трансе перед легендарным оружием.
Не прошло и суток, как он снова явился в музей – созерцать священное копье и ждать, когда оно откроет ему свою тайну. Поскольку этого ему очень хотелось, вскоре произошло то, что Гитлер будет называть «посвящением в сущность копья»:
«Воздух стал столь удушливым, что я едва был в силах дышать. Обжигающая атмосфера музейного зала, казалось, расплывается перед глазами. Я стоял один, весь дрожа, перед колеблющейся фигурой сверхчеловека – опасный и возвышенный разум, бесстрашное и жестокое лицо. С почтительной опаской я предложил ему мою душу, чтобы она стала инструментом его воли».
Западные демонологи утверждают, что Гитлер, будучи в Вене, подписал договор с Дьяволом, и тот в обмен на бессмертную душу вручил будущему фюреру власть над миром. Вышеприведенный эпизод действительно свидетельствует о готовности Гитлера пойти на такой шаг, однако вряд ли в этом участвовали какие-то сверхъестественные силы. Любой начинающий политик (да еще с такими убеждениями, как у Адольфа) должен в какой-то момент пойти на сделку с самим собой, принять окончательное решение и расставить все точки над i,? а как это будет им самим оформлено, не имеет принципиального значения.
В ночь с 11 на 12 марта 1938 года германские войска, заранее сосредоточенные на границе в соответствии с планом «Отто», вторглись на территорию Австрии. Австрийская армия, получившая приказ не оказывать сопротивления, капитулировала. В 4 часа утра в Вену в качестве первого представителя нацистского правительства прибыл под охраной роты эсэсовцев Генрих Гиммлер в сопровождении Вальтера Шелленберга и Рудольфа Гесса. Так произошел аншлюс – объединение Австрии и Германии в государство, ставшее ядром Третьего рейха.
Вечером 13 марта Гитлер торжественно въехал в Вену в сопровождении шефа Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии Вильгельма Кейтеля. Тогда же фюрер немецкого народа предъявил свои права на «имперские инсигнии» (знаки высшей власти), хранившиеся в музее Хофбург. Коллекция реликвий, которую собирался присвоить фюрер нацистов, включала и копье Лонгина.
В Хофбургском замке его ожидали руководитель «Аненербе» Вольфрам Зиверс, юрист Вальтер Бух, а также Эрнст Кальтенбруннер, руководитель австрийских СС.
Зиверс, отвечавший перед Генрихом Гиммлером за организацию научных исследований священного копья, прибыл в Вену за несколько дней до аншлюса с целью удостовериться, что «талисман власти» находится в городе. В момент вхождения германских войск в Австрию президент страны отдал приказ, чтобы дополнительные силы полиции были приведены в готовность для защиты общественных и правительственных зданий. Однако, когда полицейские прибыли к Хофбургскому дворцу, они обнаружили перед собой хорошо вооруженных и решительно настроенных эсэсовцев. А поскольку в этот вечер то же самое происходило во всех городах Австрии, то полиция отступила перед силой нацистов.
Вальтер Бух, тесть Мартина Бормана и руководитель Верховного партийного суда, находился здесь, чтобы обеспечить легальную передачу сокровищ Германской империи. Его миссия заключалась в организации перевозки инсигний в Нюрнберг – город, в котором проводились партийные съезды НСДАП, должен был стать священным городом Тысячелетнего рейха, хранилищем всевозможных раритетов, осененных древностью.
Фюрер вместе с Гиммлером вошел в зал, где было выставлено сокровище, а Кальтенбруннер, Вольфрам Зиверс и Вальтер Бух ожидали снаружи. Немного погодя, Гиммлер присоединился к ним, оставив Гитлера одного перед реликвией, которая перешла в его собственность. Естественно, мы не знаем, что происходило в тот момент в голове Гитлера, но, возможно, эти мгновения могут считаться самыми важными мгновениями XX века: теперь война Третьего рейха со всем миром стала неизбежной.
Йозеф Геббельс подготовил Австрию к «передаче» инсигний путем проведения умело разработанной пропагандистской кампании, в которой эта передача была представлена как простой акт исторической справедливости. Гитлер лично избрал место, где будут храниться реликвии Священной Римской империи немецкой нации, просуществовавшей почти 900 лет. Тридцать лет назад, когда он впервые увидел легендарное копье, ему вдруг пришли на ум строки из «Нюрнбергских мейстерзингеров» Рихарда Вагнера:
Откровение, полученное Гитлером в состоянии транса, указывало: Копье Судьбы, талисман, обеспечивший его стремительное восхождение к вершинам власти, должно покоиться в древней приходской
