не претендует на то, чтобы предсказывать геополитические пертурбации по количеству пятен на Солнце. Однако исследования западных ученых подтвердили однозначную связь между физиологическими процессами в организмах земных существ и солнечной активностью. И сегодня уже никого не удивляет, когда вместе с прогнозами погоды по телевидению сообщают о росте солнечной активности и предупреждают больных сердечно-сосудистыми заболеваниями о том, чтобы берегли себя и лишний раз не напрягались. Благодаря Чижевскому, приоритет в этой области знания остается за Россией.
Что касается космизма на базе монизма, то советские идеологи его изрядно обкорнали и выпотрошили – в таком лишенном души виде эта философия стала обслуживать идею космической экспансии, превратившуюся со временем в одну из центральных коммунистических доктрин…
Глава третья
Оккультные общества Советского Союза
То, что многие из российских эзотериков и оккультистов примкнули к большевистской революции, не спасло их от репрессий. Наоборот, когда коммунисты разобрались с явными врагами в лице конкурирующих политических партий, они принялись за идеологических «диверсантов», пытавшихся протащить «поповство» (то есть идеализм в разных видах) в мировоззрение нового человека. Примечательно, что разгромом эзотерики в СССР частенько занимались те, кто позднее сам отправится в подвал за приверженность «антисоветским» идеям...
Дело ленинградских мартинистов
В начале XX века идеология масонов («вольных каменщиков») была столь популярна среди российских интеллигентов, что даже знаменитый «красный» террор начала 1920-х годов оказался не в состоянии сразу искоренить ее.
Известно, что, по крайней мере, восемь тайных масонских или полумасонских организаций действовали в двадцатые годы в СССР: «Орден мартинистов», «Орден Святого Грааля», «Русское автономное масонство», «Воскресенье», «Братство истинного служения», «Орден Света», «Орден Духа», «Орден тамплиеров и розенкрейцеров». И пять первых из названных обществ обосновались в Ленинграде.
Самой крупной оккультной организацией 1920-х годов считается «Орден мартинистов», представлявший собой ветвь одноименного французского общества. Одним из наиболее эрудированных и последовательных адептов мартинизма в Советской России считался выходец из Лифляндии, барон Григорий Оттонович Мёбес.
С 1906 года Мёбес преподавал математику в Пажеском корпусе и Николаевском кадетском корпусе. Это не помешало ему в конце 1910 года стать Генеральным инспектором (секретарем) петербургского отделения Ордена мартинистов.
Революция практически ничего не изменила в жизни Григория Оттоновича. Его Орден рос. Он сам читал неофитам лекции по основам оккультных наук. А его жена, Мария Нестерова (Эрлангер), – по истории религии. Помимо чисто теоретических занятий, в его самодеятельной «школе» велась и практическая работа по развитию у членов Ордена способностей к телепатии и психометрии.
Всего известны имена 43 человек, прошедших «школу» Мёбеса в период с 1918 по 1925 годы Среди них выделялись известный военный историк Габаев и поэт Пяст. Однако в целом состав Ордена был вполне зауряден: студенты, бухгалтеры, юристы, домохозяйки, малоизвестные художники и журналисты.
Роковую роль в судьбе ленинградских мартинистов сыграл некто Борис Астромов (настоящая фамилия – Кириченко), считавшийся одним из руководителей Ордена.
Борис Викторович Астромов родился в 1883 году в городе Богучаре (воронежская губерния) в обедневшей дворянской семье. В 1905 году он уехал к двоюродному дяде в Италию, где поступил на юридический факультет Туринского университета. Там он, кстати, познакомился со знаменитым криминалистом и масоном Чезаре Ломброзо.
В 1910 году Борис Астромов возвратился в Россию, но в работе русских масонских лож, по его собственным словам, участия не принимал. Посвящение его в Орден мартинистов состоялось только в 1918 году, после знакомства с Григорием Мёбесом. В следующем году Мёбес назначил Астромова Генеральным секретарем (инспектором) Ордена.
Несмотря на поддержку Мёбеса, положение Астромова среди мартинистов было непрочным. Дело в том, что, хотя Григорий Мёбес являлся номинальным руководителем Ордена, практическое руководство осуществлялось его женой Марией Нестеровой. В сложившемся оккультно-семейном дуэте Мёбес-Нестерова фигура честолюбивого и склонного к авантюрам Генерального секретаря была явно лишней. Поводом же для разрыва послужило закрытие в 1921 году возглавляемой Астромовым ложи «Кубический камень», так как он, Астромов, по мнению Мёбеса, не справился с возложенными на него обязанностями.
Отлучение от Ордена не помешало Астромову сформировать из «свободных братьев» собственную, независимую от Мёбеса и Нестеровой ложу под названием «Три северные звезды». Параллельно с этим Борис Астромов предпринимал энергичные усилия, направленные на объединение под своим руководством других масонских лож Ленинграда: «Пылающего льва», «Дельфина», «Золотого колоса». И хотя состав этих лож был крайне малочисленным и существовали они в основном на бумаге, это дало основание честолюбивому Борису Викторовичу объявить о создании новой независимой от мартинистов организации «Автономное русское масонство» во главе с «Генеральной ложей Астрея».
И вдруг в мае 1925 года Борис Викторович появляется в приемной Объединенного Главного Политического Управления (ОГПУ) в Москве и предлагает свои услуги по освещению деятельности «советского» масонства в обмен на разрешение покинуть СССР. Его предложение заинтересовало чекистов. После допросов и бесед в московском ОГПУ Борис Астромов отправляется в Ленинград, где и начинает «работать» под контролем этой организации. Оперативную связь с ОГПУ Астромов осуществлял через некоего Лихтермана, встречаясь с ним время от времени в конспиративной квартире на Надеждинской улице.
Чтобы как-то мотивировать (или «облагородить»?) свое решение стать секретным осведомителем ОГПУ, Астромов подготовил специальный доклад для чекистов, целиком посвященный возможному сотрудничеству между большевиками и масонами:
«В современной России масонству не уделяется почти никакого внимания и только изредка промелькнет отзыв о нем, как о мелкобуржуазном направлении. Это и не удивительно – мало кто из теперешних деятелей вообще слышал о существовании масонства, а из тех, кто знает о нем, почти никто не знаком с его целями, стремлениями и идеологией. Между тем всё это далеко небезынтересно для правительства СССР. И если кто-либо вдумается в сущность этой вековой ассоциации, то он придет к неоспоримому выводу, что считать масонство врагом коммунизма вообще и Советской власти в частности совершенно не приходится.
Так что же сближает Автономное Русское масонство с коммунизмом? Прежде всего – пятиконечная звезда, являющаяся малым гербом СССР и принятая в Красной Армии. Эта звезда – весьма почитаема в масонстве, как символ гармонично развитой человеческой личности, победившей свои страсти и нейтрализовавшей крайности добра и зла.
Дальше, коммунизм на своем знамени начертал: ВСЕОБЩЕЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ И БРАТСТВО УГНЕТЕННЫХ НАРОДОВ. Русские масоны тоже призывают к такому братству, называя себя гражданами мира, – и в этом заключается новое сходство между указанными двумя направлениями.
Наконец, стремясь к установлению равенства воспитания и жизненных условий, масонство ничем не отличается от коммунизма, ставящего себе те же задачи, причем лозунг коммунизма об УНИЧТОЖЕНИИ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ встречает полный отклик в масонстве, которое также (правда, по другим соображениям) – против частной собственности, развивающей излишний эгоизм и другие инстинкты, которые привязывают людей к жизни.
Итак, преследуя одни и те же цели, признавая справедливыми и подлежащими проведению в жизнь одни и те же воззрения, коммунизм и Р [русское] масонство совершенно не должны подозрительно смотреть друг на друга, наоборот, пути их параллельны и ведут к одной вершине».
Как видите, Астромов всячески выпячивал некоторое сходство между коммунистическими идеями и теми доктринами, которые проповедовало его «Автономное русское масонство». На то же самое он указывал и в своих беседах с чекистами.
Семь месяцев продолжалась провокационная деятельность Бориса Астромова, пока наконец работавшие с ним чекисты не поняли, что их подопечный явно не та фигура, с которой можно иметь
