– Не надо, Сашенька, я уже вчера во всем разобралась и приняла меры. Сходи только к этой Юлиане. Она, кстати, где-то у вас в Купчине принимает. Судя по номеру телефона.
– Да, но я договорилась на вечер.
– Договорись на другое время. У нее наверняка найдется окошко. Сходишь к ней, и езжай в салон. Тут тебя работа ждет.
– Хорошо, Александра Петровна, я постараюсь. Я сразу позвоню вам, как освобожусь.
– Позвони заранее. Все, детка, пока.
Я встала с дивана и отправилась в ванную ополоснуть личико и все остальные части тела. Вышла из ванной, оставив на себе лишь полотенце, которым обмотала голову. Одеваться не хотелось, лето постепенно становилось теплым временем года, и в квартире было довольно жарко. Преимущество одинокого образа жизни состоит в том, что можно ходить по дому в чем мать родила с капельками воды на коже и наслаждаться прохладным ветерком из открытой балконной двери! Лето! Больше всего я люблю и ненавижу именно это время года. Люблю за то, что тепло и можно отдыхать и развлекаться на природе, и ненавижу, потому что именно летом меня почти всегда подстерегают всяческие обломы в личной жизни. Такие, как отъезд Аристарха. Ну все.. Надо звонить таинственной Юлиане.
– Слушаю вас. – Голос у Юлианы оказался приятный, мягкий и очень молодой.
– Видите ли, меня зовут Саша. Я записалась к вам на гадание на шесть…
– Да, конечно. Какие-то изменения?
– Увы, поменялись обстоятельства… – Я почему-то терялась перед этим голосом.
– Вы хотите записаться на другое время? Или просто отменить прием?
– Нет, я хотела бы попросить вас принять меня пораньше.
– Как пораньше?
– Ну, если возможно, через час или полтора…
– А вы успеете? Я все-таки живу в спальном районе…
– Конечно успею, я тоже живу в Купчине. Мне до вас доехать минут двадцать. Может, даже и пешком дойду.
– А где вы живете?
– Знаете, недалеко от здания районной администрации.
– Да, совсем рядом. Хорошо, приходите через час, в двенадцать. Устроит?
– Конечно!
– Записывайте адрес. Но предупреждаю, у меня собака. Не боитесь собак?
– Не боюсь, а она злая?
– Нет, просто очень громкая. Овчарка.
– Тогда точно не боюсь. Овчарки умные.
– Да, иногда даже умнее людей. Ну что, я жду вас, приходите.
В трубке послышались короткие гудки. Я набрала номер мадам и оповестила ее, что перезаписалась на двенадцать. Мадам ответила «Чудненько!» и тоже не стала вступать со мной в долгие разговоры. Я набрала номер педикюрши Ритки и напомнила, что мы сегодня встречаемся вечером на предмет «ручек и ножек». Ритка подтвердила, но трепаться со мной не стала, у нее сидела клиентка. Ну что ж, очень хорошо. Все заняты, пора и мне за работу. Я высушила волосы феном, надела вчерашний брючный костюмчик. Кстати, в нем было очень комфортно, несмотря на мои претензии к его буржуазности. Убрала золотишко в тайничок. Оставила на себе только колечко. Его бабушка торжественно надела мне на палец, когда я поступила в институт. Что-то слишком часто в последнее время я вспоминаю бабушку. Для меня это означает одно – подкатывает депрессия. Хорошее лекарство – навестить родителей. Можно даже поехать вместе с ними в выходные на дачу. Надо будет подумать на эту тему. До встречи с Юлианой оставалось минут двадцать пять, надо было спешить.
Оставив идею ехать на капризном купчинском транспорте, я отправилась пешком, через знакомые с детства дворы. Во дворах росли белые и желтые цветы, длинные нелепые сорняки с пьянящим сладковатым запахом. У меня всегда, с самого раннего детства, было какое-то смутное ощущение, что именно летом здесь, в заросших дворах, и происходят всякие чудеса. Правда, какие именно, мое воображение придумать не могло. Почему-то лето в городе всегда полно для меня всяческими неопределенными ожиданиями. Они будоражат и мучат меня одновременно.
Дошла я быстро. Через пятнадцать минут уже нажимала на звонок. Раздался громкий лай.
– Сейчас, сейчас. – Женский голос пытался перекричать собаку. – Берта, прекрати. Сейчас открою.
Дверь открылась. На пороге стояла приятная полноватая женщина лет тридцати пяти, с короткой стрижкой, в брюках, свободной летней блузе и держала за ошейник сердитую большеухую немецкую овчарку, которая продолжала на меня лаять. Женщина улыбнулась и цыкнула на собаку.
– Сейчас я отпущу ее, она вас понюхает и замолчит. Проходите.
Я внутренне напряглась, все-таки страшно, когда на тебя лают. Но ничего не произошло, овчарка деловито обнюхала мои колени и сумочку и потеряла ко мне всякий интерес. Вильнув хвостом, она развернулась и ушла в другую комнату. Дескать, проверила, заходи. Я невольно улыбнулась. Забавная псина и вправду умная.
Я стала снимать босоножки, ведьма остановила меня:
– Это ни к чему, проходите так. Тапки я все постирала, а босиком у меня ходить не стоит.
