его и настигла. И что самое страшное – взаимная и невозможная.
– Ну, не настолько невозможная. Она на него так смотрит!
– Не настолько. Они могут встречаться, Марьяшка даже может ребеночка ему родить. Титов с ее Колей даже похожи внешне, только Коля ангел, а Глеб – бес. Бесы тоже могут любить, им просто это труднее дается. Ему нельзя владеть полностью тем, что ему дорого, иначе это дорогое разрушится. И никакая Марьяшкина сила ее не спасет. И век у Глеба короткий. Я и так и так смотрела. Лучше бы им прожить эту страсть до конца. Тем более, что… А впрочем, не буду каркать. А как у вас дела?
Я рассказала Юлиане, как сбываются ее предсказания. Умолчала только про сегодняшнюю встречу с Аристархом. Просто не могла об этом говорить. Не говорилось. Стояло комом в горле. Ни проглотить, ни выплюнуть. Юлиана выглянула из «шатра»:
– Выходите, Саша.
– Что, пора?
– Угу. А то эти двое мне здесь такой энергетики нагонят, одни сексуальные маньяки будут ходить.
– Да, я все хотела спросить, а почему такое название: «Две ведьмы»?
– Потому'что две. Юлиана и Марьяна. Мы совладелицы. Ее помещение, мой товар.
– А Марьяна тоже ведьма?
– Еще какая!
– И как же мне теперь? Спасаться?
– Да, не бойтесь, Саша, она добрая. Она вам плохого не сделает. Даже если бы вы Глеба любили, и то не сделала бы, наоборот, помогла. А если вы не любите, тем более чего бояться? Нет черных и белых ведьм. Есть порядочные и непорядочные, злые и добрые, честные и лживые. Люди. От них и магия идет такая же, как они. Марьяшка добрая и порядочная. Страстная очень. Горячая, как порох. Она в себе много лет это давила, а Глеб разбудил на свою голову. Вот теперь и платит. Дорого, ох дорого платит. Мне иногда его жаль, хоть я давно его знаю и сильно недолюбливаю. Счастливо, Саша, приходите погадать.
– Приду.
Я вышла в зал. Марьяны не было. Глеб стоял у полки с книгами и листал какую-то брошюру. Я подошла и осторожно тронула за плечо:
– Пошли?
Он вздрогнул, кивнул. Мы долго шли по улице в полном молчании. Каждый думал о своем. Я взяла Глеба за руку. Он дернулся. Забрал руку. Потом вернул. Виновато погладил мои пальцы. Я была не ОНА, и он сейчас ощущал это особенно остро.
– Глеб, пошли по домам! Мы ведь с тобой умные? И честные? Так ведь? Ничего не получится. Мы оба это понимаем.
Глеб обнял меня, погладил по голове.
– Да, Сашка. Ты права, не получится. Любовь такая странная и жестокая штука. Если бы раньше… Нет, и раньше ничего бы не вышло… Это не от нас зависело. А жаль.
– Да. Давай дружить?
Сашка! – Глеб поцеловал меня в волосы. Как-то по-отечески или по-братски. Потом взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза. – Сашка, если тебе надо будет кого-то убить, передвинуть шкаф, бабушку на дачу отвезти – я всегда к твоим услугам. Любое желание. Можешь на меня рассчитывать. Ты мудрая девочка. И ты мне очень нравишься. Я желаю тебе счастья. Пока.
– И я тебе. Пока.
Он отпустил меня и пошел в противоположную сторону. Судя по походке, куда глаза глядят.
А мне на трубку позвонил отец и сказал, что они приехали. Он сидит дома, а мама пошла в магазин. Купить чего-нибудь к ужину. Но она сладкого не купит ни за что, а ему так хочется сладенького! И еще он привык, что по вечерам я дома, и скучает. Поэтому папа звал меня в гости и просил прихватить по дороге тортик. Я купила в немецкой кондитерской и тортик, и булочки со сливками и поехала к родителям. У них и останусь ночевать, потому что оставаться сегодня наедине с собой я не в силах.
По дороге мне позвонила Александра Петровна и сообщила, что ремонт в салоне завершен, завтра к двум часам закончат убирать и, если я не забыла, что мой отпуск кончился, она меня ждет на работе. Мадам была несколько язвительна. Я действительно забыла, что мне надо было ей позвонить. Немудрено! Мне столько всего на голову свалилось! Значит, завтра на муки. Потом позвонили из издательства и просили подъехать. Я сказала, что могу с утра, часов в одиннадцать. На том конце трубки застонали, но согласились. Видимо, мой невидимый собеседник был совой и его утренние часы предназначались исключительно для сна.
Что ж, с любовью мне сегодня здорово не везет, зато с работой!.. Этим и утешусь, если получится. Дома у родителей я отключила мобильный телефон. Все, кто нужен, мне уже позвонили, больше я никого не хотела слышать.
НОВОСТИ И СЮРПРИЗЫ
Я проснулась оттого, что мама и папа собирались на работу. Мне постелили в проходной комнате на диване, и теперь родители ходили мимо меня туда-сюда, разыскивая разные нужные вещи, которые, как водится, лежали в гостиной. Папа с мамой уже отвыкли, что я ночую в этом доме, и поэтому они то шепотом, то в полный голос выясняли, кто и что куда положил. На какое-то мгновение в моей сонной голове мелькнула мысль, что я проспала в институт, вот уже все уходят, а я еще валяюсь, но потом вспомнила, что уже «большая» и ни в какой институт мне не надо. А надо в издательство. И проснулась я вовремя… Я потянулась, встала и пошлепала на кухню.
Мама варила кофе. Она только поставила турку на огонь и внимательно за ней наблюдала. Рядом на сковородке шипела яичница с помидорами, а на столе стояла тарелка с очищенным грейпфрутом. Для мамы. Вчерашние булочки и кусочек торта тоже стояли на столе. Папа любил плотный завтрак.
