ракеты. Скороспелый прогноз академика Сахарова на счет массы водородного заряда не оправдался. Она оказалась намного меньшей.
Стартовая позиция располагалась в пустынной части южно-казахстанского края, в сорока километрах от железнодорожной станции Тюра-Там, недалеко от которой вдоль берега мутной и быстрой реки Сыр-Дарья создавалась хозяйственная база полигона. К нашему приезду последняя состояла из десятка бараков для солдат, нескольких домиков для офицеров, столовой и двухэтажного кирпичного расчетного бюро, предназначенного для обработки показаний датчиков, установленных на ракете.
Экспедиция разместилась в шести щитовидного типа бараках-гостиницах на самой позиции, дорога к которой бдительно охранялась сидящими на кочках степными орлами. Главные конструкторы поселились в финских домиках. Работали мы в отлично сделанном мон-тажно-испытательном корпусе. На непривычно суровый климат, обилие фаланг, соленоватую воду и плохое питание в офицерской столовой никто не жаловался - ведь полигон для ракетчиков являлся фронтовой полосой.
Подготовка к первому пуску велась тщательно и медленно, ибо по объему она была эквивалентна подготовке пяти одноступенчатых ракет типа Р5. Так что нам удалось в процессе заправки измерить и фактические жесткости ферм пусковой установки.
Одновременное включение всех двигателей 'семерки' представляло исключительно красочное зрелище, сопровождаемое вдохновляющим ревом. Хотя в общем ее полет оказался неудачным, задача его в части отработки старта ракеты была полностью выполнена. Мы получили много ценнейшей информации о работе конструкции и систем, о характере их нагружения при запуске двигателей и их выключении, а также данные, необходимые для уточнения математических моделей, используемых для описания динамических свойств пакетной системы.
Конечно, было обидно, что авария произошла из-за пустякового производственного дефекта - негерметичности стыка какой-то трубочки подачи горючего в управляющий движок одного из ускорителей, в результате которой возник пожар.
Вторую машину через месяц сняли с пускового устройства после трех безуспешных попыток запустить ее двигатели. И опять из-за производственного дефекта - неверно был установлен один клапан.
У третьей машины через полминуты после старта вышла из строя система управления вследствие некачественного монтажа штепсельного разъема между ускорителем и второй ступенью.
Глушко выразил сомнение в целесообразности продолжения пусков при столь ненадежной технологии контрольных испытаний дорогой ракеты. Королев же представлял их итоги в оптимистическом свете, ссылаясь на то, что и большинство стартов 'Атласа' также были аварийными. Его заботило поведение заказчика, который явно терял интерес к ней. Под свежим впечатлением очередной дискуссии по ее перспективам он собрал руководителей расчетных подразделений проектного отдела: 'Военные хотят прикрыть 'семерку'! Считают ее чрезмерно громоздкой и сложной в эксплуатации, а стартовую позицию уязвимой. Думайте, что с ней делать!'
К разрабатываемому в КБ спутнику все относились также, как к множеству других академических объектов, эпизодически забрасываемых на большие высоты принятыми на вооружение боевыми ракетами. И не все смежники разделяли стремление Королева 'чтобы первый искусственный спутник Земли был советским, был создан советскими людьми'. Полагали, что его проектирование отвлекает от решения основной задачи - изготовления межконтинентальной ракеты. Указывали, что у американцев спутниками занимаются исследовательские лаборатории военных ведомств, а не создававшая 'Атлас' фирма 'Конвэр'. И для их запуска они разрабатывали специальную небольшую трехступенчатую ракету 'Авангард'.
Благодаря содействию академика М.В.Келдыша, выполнявшего роль посредника между руководством страны и главными конструкторами ракетной техники, Королев смог все же добиться в ЦК согласия на его создание. Когда он убедился, что сроки его готовности не укладываются в график запуска американского спутника, решительно переключился на проектирование упрощенной до предела конструкции, способной продемонстрировать лишь факт своего существования. И в начале этого года получил добро от ЦК на его выведение на орбиту Земли, но только после двух успешных стартов ракеты Р7. А вот их как раз и не было.
И вот, наконец, в августе обе ступени четвертой машины сработали нормально, о чем ТАСС сообщил всему миру. Американцы, основываясь на своем представлении об общем научно-техническом уровне развития нашей страны, не поверили ему. Считали, что 'русские ракеты могут выглядеть, как сделанные топором'. Не допускали и мысли о том, что их может кто-то догнать и не торопились со своим спутником.
Окрыленный Сергей Павлович пустил пятую машину уже через десять дней, а четвертого октября 1957 г. весь мир смог услышать позывные первого спутника Земли, созданного под его руководством. Сила психологического воздействия этого спутника оказалась неожиданной для всех, в том числе и для шокированных мощностью нашей ракеты американцев.
Возможность использования резонансного состояния мирового общественного мнения, вызванного полетом маленького шарика вокруг нашей уникальной планеты, в целях пропаганды ухватил Н.С.Хрущев. Он попросил Королева вывести второй спутник к сороковой годовщине Октября для демонстрации преимуществ социалистического строя. Этот спутник и определил судьбу ракеты Р7. Сделал ее носителем космических аппаратов.
НЕРАСКРЫТЫЕ СЕКРЕТЫ ОБЪЕКТА 'АНГАРА'
Полковник Андрей БОНДАРЕНКО
г.Самара
Атомную ракету Р-5м за все время выполнения ею боевых задач на стартовых позициях по периметру Советского Союза иностранные разведки так ни разу и не обнаружили. Вп -лоть до своего снятия с вооружения в 1969 году все 48 ракетных комплексов 'пятерок' (которые у нас в армии числились под техническим наименованием 8К51, а в НАТОвских документах проходили как SS-3) оставались настоящими стратегическими невидимками. Их умудрялись скрывать даже от появившихся у американцев в конце 50-х годов воздушных суперразведчиков U-2, к которым советская ПВО не могла подобрать ключи вплоть до 1 мая 1960 года.
Словно в издевку над напрасными усилиями ЦРУ и других западных разведок Никита Хрущев показал это любимое детище наших ракетных конструкторов не только иностранным военным атташе, но и всему миру на военном параде 7 ноября 1957 года, посвященном 40-летию Советской власти. Тогда парадные расчеты военной техники замкнули гусеничные тягачи с аэродромно-складскими тележками, на которых провезли ракеты Р-5м по Красной площади столицы. И снимки неуловимой 'пятерки' были опубликованы не только во всех советских газетах и журналах, но и в иностранной прессе.
Тогда уже никто не скрывал, что на параде прошли советские стратегические ракетно-ядерные системы, что они испытаны в деле и могут достать цели далеко за пределами государственных границ (впрочем, дозированную утечку такой информации организовали сразу после XX съезда партии, во время которого 2 февраля 1956 года была проведена знаменитая операция 'Байкал' - пуск ракеты Р-5м в боевом атомном снаряжении с полигона Капустин Яр в Астраханской области с реальным ядерным взрывом над пустыней у северных берегов Аральского моря. 'Громыхнул' тот взрыв на весь мир - наша страна тем самым заявила о себе как о первой ракетно-ядерной державе).
Атомную 'пятерку' народу показали. И хотя это трудное детище С.Королева, как и другие стратегические ракеты, никогда реально не применялось, но с ее помощью, считают ветераны-ракетчики, нам удалось прекратить одну из войн вблизи границ Советского Союза. Во всяком случае, заместитель Главнокомандующего РВСН, генерал-лейтенант в отставке Николай Николаевич Смирницкий утверждал, что появление у нас первой стратегической ракеты, по-видимому, стало решающим фактором, вынудившим Англию, Францию и Израиль прекратить свою агрессию в Египте: 'Нас тогда информировали о возможном решении правительства продемонстрировать наши возможности - 'наказать' Альбион, правда, со
