землю и кашлял, словно больная лошадь. В одно мгновение одежда стала грязной и липкой, а сам он превратился в в что-то похожее на шевелящуюся кучу отбросов…
…Чужая сила возникла рядом с магом неожиданно, словно подкралась и теперь навалилась на плечи. Игнациус повернулся, почувствовав ее, но слишком уж он увлекся, перетирая в труху неподатливое дерево. Враг обрушил на него магический удар оглушающей силы. Маг попытался повернуться, но чужая сила сковала его, и он почувствовал себя вмороженным в лед. Мелькнула только мысль. «Обманул!». Он отбросил ее — сейчас нужно было спасать жизнь, а не переживать по мелочам.
Не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, он шевельнул бровью, ограждая себя от незримого напора. Сила, только что грозившая смять его, размазать по земле, ослабла, но он и ее едва сдерживал.
…Бобырь смотрел на ползающего по земле человека и не мог найти в нем ничего страшного. Разбойник пожал плечами — и чего это колдун так его боялся? Он уже понял, с кем дело имеет, и не больно, а так, для острастки, пнул того ногой под ребра.
— Мешок сам отдашь? Или тебя уговаривать придется?
Мужик не молчал, но и не говорил — кашлял, тряс головой, тер руками слезившиеся от густого запаха глаза, но не сопротивлялся…
Ожидая одобрения, он посмотрел на атамана. А тому было не до него…
Босяг смотрел, как волхвы ломают друг друга.
Забавное было зрелище — не каждый день такое увидишь. Оба стояли неподвижно, в полуоборот друг к другу, но воздух вокруг светился и потрескивал, рождая маленькие молнии.
Он вовремя вспомнил, что получил деньги вовсе не за то, что посмотрит на творящиеся тут чудеса, и повернулся к Бобырю.
Тот смотрел не на колдунов, а на мокрого от уксуса человека у себя под ногами. Смотрел с удовольствием. Грабить людей ему приходилось по-всякому — с ножом и мечом в руках, из засад и грудь в грудь, но так как сегодня — с колдуном и бадьей уксуса — впервые… Он раскачивал бадью на пальце, словно раздумывал над тем как поступить — толи выбросить ее, за ненадобностью то ли ударить эту копошащуюся под ногами мразь по голове.
— Вот полезная штука! Что ж это мы так раньше не делали?
Поглядев на колдуна, что подрядил их на эту ночь, Босяг ответил:
— Это от дурака ничему не научишься… А от колдуна всякой мудрости нацеплять можно…
— Вот бы к такому в ученики!
Продираясь сквозь кашель, Гаврила попытался подняться на колени, а волхвы все пытались убить друг друга..
— Амулет на шее и мешок, — напомнил Босяг. — Живо.
Бобырь ухватил бедолагу за ворот и приподнял, разглядывая шею. Тот не сопротивлялся, только хрипел что-то негромко. Лунного света хватило, чтоб увидеть, что нет там ничего. Он так и сказал.
— Нет там ничего. Одна шея.
Босяг не повернулся — смотрел на волхвов, гадая, кто же выйдет победителем.
— Должен быть… Ищи…
Подумав маленько, добавил:
— Если голова мешает — смахни.
Бобырь не поленился посмотреть еще раз. За те деньги, которые им посулили, можно было бы еще раза три посмотреть.
— Да нет ничего. Я же вижу… Веревка только какая-то. Может, ему как раз веревка нужна?
Босяг с трудом оторвал взгляд от волхвов. Противники постепенно погружались в землю, и оба уже ушли туда почти до колен.
— Снимай веревку. Что нашли, то и отдадим. Наше дело маленькое.
Облако, окутывающее волхвов вспыхнуло и в несколько мгновений сменило цвет с желтого на зеленый, потом на оранжевый. Босяг подумал, что будет, если победит не их волхв, а тот, другой…
— Мешок-то хоть на месте?
— Есть мешок.
— Снимай!
Разбойник попытался порвать веревку, потом разрезать ее.
— И вправду не режется… — довольно сказал он. — С тебя серебряный динарий. Не наврал колдун- то. Нам бы такой веревки саженей с десяток…
— Развяжи. Мешок так и быть — ему, а веревку — нам!
— Узлов навязали, — забормотал разбойник, разбираясь с веревкой. Босяг на него не смотрел — подумаешь серебряная монета. Смотреть на волхвов было куда как интереснее. Они вошли в землю уже по пояс. За вспышками света не понять было, кто из них берет верх.
«Хорошо, что деньги вперед потребовал, — подумал Босяг. — Это я не прогадал…»
Опять ослепительно полыхнуло и его волхв, покачнувшись, провалился в землю на ладонь
«А может еще и так повернется, что и мешок с амулетом мне достанутся…»
Он представил, что может оказаться в мешке, если волхвы творят из-за него такое, и быстро добавил:
— Чего возишься? Тебе что, чужой руки жалко? Руби ее напрочь!
Бобырь послушно потянулся за топором, нота Ки не дотянувшись, шарахнулся обратно. Какая-то сила отбросила в сторону. Он ударился о стену, сделал несколько шагов и съехал по ней вниз.
Босяг это как-то пропустил, уж слишком много интересного вокруг творилось, но тут чудеса начали превращаться в неприятности.
— Ну и что тут у вас?
Незнакомый голос заставил Босяга оторваться от волхвов.
За спиной, шагах в десяти стоял конь, на котором сидел незнакомый воин. По стати, пожалуй, даже не простой воин, а богатырь. Отвечать ему никто и не подумал, но он и сам мог ответить на свой вопрос. Для порядка оглядевшись он сказал:
— Та-а-а-ак. Колдуны, разбойники, — потянул носом, поморщился. — Да еще и воняет чем-то… Кто обделался?
Еще раз огляделся, словно боялся кого-то упустить и не назвать, а потом подытожил.
— Ни одного хорошего человека. Занятное тут у вас сборище.
Похоже, что богатырь возвращался с заставы. Все было при нем — и меч и щит, и даже котел, что висел на боку коня, рядом с мешком. Непорядок был только в одном — одна рука его была в боевой кольчужной рукавице, а вторая — голая. Босяг поискал ее глазами и нашел около недвижно лежавшего Бобыря. Атаман подошел к нему, поднял с земли добытую Бобырем веревочку и предложил некстати появившемуся богатырю..
— Ты, богатырь, давай-ка езжай отсюда. Мы тебя не трогаем, а ты нас…
Незваный гость покивал, словно и не ждал от него ничего другого, наклонился с коня и ответил:
— То, что вы меня не тронете — это понятно. Кишка у вас на такое дело тонка да и руки коротки, а вот что я вас не трогаю… Это ведь не навсегда. Это я сейчас поправлю.
У разбойников не было ни мечей ни луков и он не торопясь слез с коня, не боясь подставить им спину. В бессильной злобе Босяг смотрел на богатырский доспехи.
Про богатыря волхв ничего не говорил. Не должно было тут быть богатыря. Придется колдуну доплачивать.
Он бросил взгляд на волхва — не поможет ли колдовством — но у того и своих забот хватало. От волхвов отчего-то несло свежим хлебом, и оба они по-прежнему мелкими рывками погружались в землю. Некогда было тому заниматься богатырем.
«Вон он сейчас как вынет меч.. — подумал Бобырь… — Как начнет махать…»
Руки сами собой разжались, и веревочка упала в темноту. Но богатырь до меча и не дотронулся. Усмехнувшись нехорошо, он снял с коня котел и предупредил.
— Убивать вас не собираюсь, только поучу. Но бить буду так, чтоб поняли…
