слыша голос твой» (MDOGB XLVI: 18 = AeISMB II: 126 = TTA: 172
Сличение надписи F с другими солнцепоклонническими показывает, что большинство испрашиваемых в ней благ связывалось в Ах-йот с особою фараона, а не с солнцем (обоняние дыхания, слышание голоса и, возможно, поминовение). Действительно, трудно себе представить, чтобы кто-нибудь в Ах-йот мечтал, что будет вдыхать сладостное дыхание солнца и слушать его голос, приятный, как прохладный (!) северный ветер, а сам лучезарный диск будет собственными устами взывать «во имя» умершего, т. е. править по нем заупокойную службу. Надпись на гробе допускает все это, очевидно, лишь потому, что была переделана в молитву солнцу из молитвы фараону, который мог быть и действительно был для своих приближенных предметом подобных чаяний.
Надпись F была, таким образом, первоначально обращена к фараону и составлена для кого-то из его приближенных. Дает ли содержание молитвы какие-нибудь основания для определения первоначального владельца гроба? Некоторые, хотя и не слишком определенные, основания даны. Строка 5 надписи содержит пожелание: «Будет молодеть плоть (моя) в жизни от любви твоей». Ничего подобного нельзя найти на памятниках вельмож-солнцепоклонников, хотя пожелания тех или иных благ своему телу или утверждения о его благополучии отнюдь не составляют там редкости. Желают, чтобы плоть (хо) была крепка (ЕА II: IX), чтобы она была радостна (ЕА V: IV), чтобы солнечные лучи сообщали ей свежесть (ЕА VI: XIV), чтобы ее воссоединяло солнце (ЕА VI: XXXIII, EA V: 9 = XXI, ср. неясное из-за повреждения ЕА VI: XXXII), чтобы плоть была защищена, чтобы с нею не случалось чего-либо дурного, чтобы она была одета (ASAE X: 108 = TTA: 177
Что гроб сначала предназначался для женщины, Ж. Даресси правильно вывел из передачи местоимения 1-го лица единственного числа в строке 7 надписи F на исконном золотом листе знаком женщины. Но нелишне отметить и разное начертание знака младенца в строках 5 и 11. В обоих случаях это исконные знаки надписи. В строке 11 знак изображает мальчика: на младенце передник и ожерелье, а с темени, по- видимому, свешивается, прикрывая ухо, заплетенная в косу прядь волос (две черточки, отходящие назад от шеи, представляют собою, наверно, обычный у такой косы завиток на конце). В строке 5 тот же знак изображает девочку, возможно, с прямою, незаплетенною прядью волос, спускающейся сбоку с темени значительно ниже плеча, как то нередко можно видеть на изображениях дочерей Амен-хотпа IV (иное истолкование прически знака должно было бы допустить, что у девочки длинные волосы, перехваченные тесьмой, отчего получилась «впадина» сзади). В строке 11 мальчик служит определителем к слову «отрок» (шэре), употребленному о фараоне («отрок добрый Йота живого»). Не потому ли в строке 5 у определителя к
Заслуживает, далее, внимания сходство между строками 7 и 8 молитвы и надписью на обломке каменного гроба (ZAeSA LV: 3 = KEA II: 15 = ЕА VII: 16 = XX) из той самой царской гробницы в скалах Ах-йот, в которой рассчитывал упокоиться и сам Амен-хотп IV. Надпись на гробе из тайника в Нэ обращается к фараону со словами: «будешь ты, как Рэ, вековечно вечно, живя, как солнце» («как Рэ» — позднейшая вставка). Обломок наружного гроба из царской гробницы в Ах-йот сохранил обрывок речи тождественного содержания: «— — — Будешь ты вековечно, (и) будешь жить ты, как солнце [повсе]дневно — — —» (от следующей строки сохранилась только часть знаков; выражений, сходных с F, там нет). Местоимение 2-го лица, употребленное на обломке, мужского рода, лицо, к которому обращена речь, не только объявляется вечным, но и сравнивается с солнцем, так что не может быть сомнения, что «ты» на гробе имело в виду фараона. По углам каменного гроба были изваяны изображения царицы (ЕА VII: VI-IX, XIX-XX). Одно из них сохранилось частично на данном обломке (ZAeSA LV: I
В этой связи можно упомянуть слова гробницы Туту (ЕА VI: XIV) о царице, несколько напоминающие строку 3 надписи Р: «она видит властителя постоянно непрестанно».
Итак, первоначальное правописание и содержание молитвы на подошвах загадочного гроба подсказывают, что его первою владелицею была женщина из ближайшего окружения фараона.
Не подлежит сомнению, что царем, упоминавшимся как в исконных, так и в переделанных частях гробовых надписей, мог быть только Амен-хотп IV. Первому кольцу в основных частях надписей и второму во вставках в С и Е предшествуют слова «живущий правдою». Это прозвание прилагалось иногда к египетским богам и властителям, но в состав постоянных царских обозначений перед каждым из двух колец входило только у Амен-хотпа IV (см. § 64). Далее, в надписях В и С на гробе измененные концы дают после ныне пустых вторых колец выражение «большой по веку своему». Это — прозвание, свойственное тоже одному лишь Амен-хотпу IV (см. § 51). Тем самым, несмотря на преднамеренное разрушение всех царских колец на загадочном гробе, можно считать вполне достоверным, что в своем теперешнем, переделанном виде гроб предназначался для останков Амен-хотпа IV. Но слова «живущий правдою» предшествуют царскому имени и в тех частях надписей, которые не подверглись переделке. Таким образом, женщину, для которой первоначально предназначался гроб, надо искать в ближайшем окружении именно Амен-хотпа IV.
Однако в надписи на крышке гроба для кольца царицы нет места. Стоячая строка спускается от груди к ступням, здесь резко перегибается и продолжается затем под тупым углом к прежней плоскости по переду ступней на один раздел высотой в высокий знак. Кольцо царицы не могло быть помещено на ребре, частью до, частью после перегиба, как на то справедливо указал Р. Энгельбах.[ 83 ] После же перегиба для кольца нет места, так же как нет его для кольца до перегиба, потому что там переделано не больше двух разделов строки высотою в высокий знак каждый. Для кольца с «Нефр-нефре- йот Нефр-эт» или даже с одним «Нефр-эт» двух таких разделов строки мало. Достаточно сравнить высоту вырванного кольца «Нефр-шепр-рэ Ва-н-рэ» в середине столбца с высотой переделанной его части над перегибом. Потому первоначальной владелицей гроба не могла быть царица.
Изменения, произведенные в надписях на гробе для превращения его из женского в фараоновский, обнаруживают значительное сходство с изменениями, произведенными в надписях усадьбы на юге новой столицы.
Первоначальные титла переделывались в южной усадьбе двумя в корне различными способами, из которых один живо напоминает приемы, примененные при переделке надписей на гробе. Начало титла заменялось при этом способе переделки теми или иными обозначениями фараона, причем на первом месте оказывалось наименование «властитель добрый», точь-в-точь как в большинстве надписей на гробе.
