театре 6 линкоров, из которых только один был сколько-нибудь современным, 3 авианосца, 11 крейсеров, 12 подводных лодок и три флотилии эсминцев (по разным данным 25–29 штук). Соединение «Н» – новый линкор, авианосец и 9 эсминцев – базировалось на Гибралтар и, пока сохранялась угроза вторжения на Британские острова, могла быть использована в восточном Средиземноморье только при крайней ситуации. Италия также имела 6 линкоров, из них два новейших, но в остальном ее флот многократно превосходил английский: 8 тяжелых, 11 легких крейсеров, 97 подводных лодок, 53 эсминца, не считая устаревших кораблей, которых тоже было достаточно.
Еще более значительным превосходством на Средиземноморском ТВД обладали итальянские сухопутные войска. В Египте летом 1940 года находилось около 30 тысяч британских пехотинцев, еще 20 тысяч оставались в Палестине. К этим цифрам надо приплюсовать еще около 30 тысяч солдат на остальном Ближнем Востоке и не то прибавить, не то вычесть 31 тысячу человек в египетской армии (которых не считает ни одна статистика: ни английская, ни германская, ни даже итальянская). Итальянцы имели на всем пространстве Восточной Африки 415 тысяч человек (до 600 тысяч с туземными формированиями), против Египта была сосредоточена армия Грациани в 236 тысяч человек, правда из них лишь 75 тысяч располагались непосредственно на фронте.
В течение всего лета 1940 года стороны ограничивались беспокоящими действиями, причем за этот период англичане потеряли 150 человек, итальянцы же – около 3 000. 13 сентября они, наконец, перешли в некое подобие наступления, продвинулись на 80 километров, что составляло около половины «ничейной пустыни», разделяющей позиции сторон, и принялись за постройку цепи укрепленных лагерей.
Пока немцы вальяжно готовили вторжение на Острова, предполагая, что итальянцы находятся на волосок от овладения Египтом и установления господства на Средиземном море, а война скоро закончится, британское руководство в Лондоне справилось с шоком поражения, перевело экономику на военные рельсы и приступило к расширению масштабов войны. У. Черчилль с его любовью к проявлениям активности перебросил в Африку из метрополии три танковых полка, в том числе почти все новые танки «Матильда». А Эндрю Каннингем, последний из великих английских адмиралов, готовился перенести войну во вражеские воды, имея в виду, что первые боевые столкновения на море, итальянский флот без особых проблем проиграл.
28 октября итальянская армия зачем-то вторглась в Грецию, которая, хотя и была настроена проанглийски, хранила твердый нейтралитет. Из этой операции сразу же ничего не получилось. Итальянцы, не имея решающего превосходства в силах и подвижности, наступали в сложной гористой местности против решительного противника, обороняющего свою территорию и занимающего специально подготовленную укрепленную позицию. Уже в начале ноября итальянцы были отброшены в Албанию, командующий армией был снят, а начальник генерального штаба подал в отставку
Тем временем Э. Каннингем с авианосца «Илластриес» нанес удар по главной итальянской военно- морской базе Таранто. Для современного читателя, знающего о решающей роли авианосцев в войне на море, слышавшего о Перл-Харборе, Филиппинах и Окинаве, в этом нет ничего удивительного. Но, во-первых, Таранто находилось под прикрытием почти всей итальянской базовой авиации. Во-вторых, самолеты, базирующиеся на «Илластриесе», обладали выдающимися летными качествами… по критериям Первой мировой войны.
Торпедоносец «Свордфиш», биплан с полотняной обшивкой, развивал максимальную скорость 246 километров в час (для примера, американский «девастейтор», который также считался безнадежно устаревшим, делал почти на 100 километров в час больше [31]). «Свордфиш», правда, отличался необычайной маневренностью, но в боевых условиях ему это мало помогало. Прикрывали эти «ударные самолеты» истребители «Си Гладиатор». Тоже бипланы, они уступали в скорости, например, «мессершмиту» в полтора раза.
Нужно было быть гением или сумасшедшим, чтобы с такой палубной авиацией атаковать укрепленную базу противника.
11 ноября 1940 года с палубы авианосца «Илластриес» были подняты торпедоносцы, всего 21 самолет. Они нанесли удар по итальянским кораблям в Таранто и ценой всего двух самолетов вывели из строя три линкора противника. Хотя даже после этого у итальянцев оставался известный перевес в силах, вопрос о господстве на море был решен раз и навсегда.
Удар по Таранто имел меньший резонанс, чем Трафальгар, но последствия этих морских операций соизмеримы. После 11 сентября лишь германская авиация могла создавать Э. Каннингему известные трудности, но уж никак не итальянский флот.
Тяжелое поражение на море немедленно отозвалось на суше. 22 ноября греки перешли в контрнаступление в Албании, смяли сопротивление итальянцев и захватили огромное количество военного имущества. 8 декабря Уэйвелл атаковал промежуток между итальянскими укрепленными лагерями в пустыне, прорвал оборону и на следующее утро взял ударом с тыла лагерь «Нибейва». В тот же день были взяты лагеря «Туммар Вест» и «Туммар Ист», а итальянским войскам были отрезаны пути отхода. Уже 11 декабря число итальянских пленных достигло 40 тысяч человек при 400 орудиях. 6 января пала Бардия (45 тысяч человек, 462 орудия, 129 танков), 22 января – Тобрук (еще 20 тысяч пленных).
Может показаться удивительным, но германское командование взирало на полный провал средиземноморской стратегии своего союзника с олимпийским спокойствием. Еще ранней осенью руководство ОКХ отказалось от попыток овладения Египтом в пользу совершенно другой операции.
2
28 июля 1940 года гросс-адмирал Редер, которому полагалось быть полностью загруженным делами по «Морскому Льву», представил А. Гитлеру памятную записку «Соображения по России»:
К этому «оперативному плану» не стоило бы относиться серьезно, если бы автор его играл чуть меньшую роль в операции «Морской Лев» [33]. Приходится принимать, что Редер был готов бросить германские сухопутные части в любую авантюру, лишь бы отвлечь внимание фюрера от «своих» кораблей. К несчастью для Рейха идеи гросс-адмирала встретили признание и понимание в ОКХ.
