достаточно локальный характер, то в апреле-мае 1940 года огонь войны охватил Европу, а после вступления в войну Италии – Средиземное море. С этого момента рисунок борьбы усложняется. Во-первых, на какое-то, пусть недолгое, время стратегирующим субъектом становится Б. Муссолини. Он немедленно распространяет военные действия на Балканский полуостров и на Северную Африку. Это дает Великобритании, ранее обреченной на пассивно оборонительные действия, подходящие объекты для атаки.
Проблема значения вступления Италии в войну настолько интересна, что есть смысл рассмотреть ее подробнее.
Для Рейха это решение Б. Муссолини означало моральную поддержку, правда, сильно запоздавшую. Большое положительное значение имел итальянский флот, четвертый в мире. После вывода Франции из войны и нейтрализации французских военно-морских сил «Ось» получила все шансы захватить господство в Средиземном море, создать прямые угрозы Гибралтару, Мальте, Египту и косвенную – британской метрополии. Расширились возможности для оказания давления на Турцию.
С другой стороны, армия фашистской Италии оказалась совершенно не готовой к современной войне. Стране не хватало военного снаряжения. Итальянские танки и самолеты уступали по своим характеристикам даже польским разработкам. Средства ПВО практически отсутствовали. Управление войсками не отвечало даже требованиям Первой мировой войны.
В стране не было нефти, и поскольку Италия немедленно попала под английскую блокаду, единственными источниками углеводородов для нее остались Плоешти и Баку, причем доставка нефти из этих месторождений была сопряжена со значительными трудностями.
Наконец, Италия имела значительную по своим размерам и крайне уязвимую африканскую колониальную империю. Это расширяло пространство, контролируемое «Осью», но и создавало в геополитической позиции фашистского блока множество слабых пунктов.
Для Британии вступление Италии в войну означало появление нового противника в критический момент наибольшей слабости страны. Обстановка на Средиземном море резко усложнилась. Возможно, именно угроза со стороны итальянского флота вынудила У. Черчилля на операцию «Катапульта», политически самоубийственную.
Однако теперь у Великобритании появилась «игра» против неустойчивой и растянутой итальянской геополитической позиции в Ливии и Эфиопии. Вырисовывается стратегия блокады Апенинского полуострова, тем более что Италия стратегическими материалами себя не обеспечивает, а большая часть подвоза осуществляется каботажными перевозками по морю. Эта возможность отвлекает Королевский флот, авиацию и наиболее боеспособные армейские части на Средиземноморский ТВД, ослабляя оборону Англии.
Таким образом, стратегическая обстановка резко усложняется: обе стороны получают новые и неожиданные возможности ценой целого ряда трудностей. По-видимому, оценка факта вступления Италии в войну зависит, прежде всего, от того, как сможет режим Б. Муссолини распорядиться своим флотом. Если Италия захватывает господство на Средиземном море, возникшие у «Оси» стратегические слабости не могут быть использованы Великобританией, напротив, у нее возникают трудности с удержанием Египта и Суэцкого канала. Если же, как это и произошло в Текущей Реальности, море захватывают англичане, то Рейх ничего, кроме «головной боли», от нового союзника не получает.
В течение осени 1940 года – весны 1941 года война развивается по планам англичан. Весной 1941 года Рейх окончательно сменяет Италию на Средиземном море. Отныне Италия становится младшим партнером Германии и утрачивает всякую стратегическую самостоятельность. Вермахт одерживает крупную и совершенно не нужную ему победу в Югославии и Греции, получив в качестве «трофея» враждебную территорию, лишенную всякого экономического значения и слабо связанную с остальной «европейской крепостью». Проблема «вытаскивания» с Балкан застрявших там дивизий оказалась настолько сложной, что стала одной из причин задержки русской кампании.
«Устранение» Италии со стратегического горизонта вовсе не означало, что военные усилия «Оси» отныне будут подчинены единой логике. В действительности для Германии стратегия «раздвоилась»: с весны 1941 года можно говорить о двух совершенно отдельных войнах. Одну будет вести высшее командование сухопутных сил (ОКХ) – в России. Руководство другой войной сосредоточит в своих руках верховное командование вооруженных сил (ОКВ), и эта война, преимущественно, будет проходить на Средиземном море и в Африке.
Проблема заключалась в том, что и ОКХ, и ОКВ считали себя наследниками большого Генерального штаба Германии и высшей руководящей инстанцией. ОКВ пользовался доверием Гитлера (собственно, эту структуру и следует рассматривать как личный штаб диктатора), но в распоряжении ОКХ находились реальные пехотные и танковые дивизии, которых в ОКВ не было и которые ОКВ могло получить только после длительных переговоров и нескольких прямых приказов фюрера.
Для полноты уточним, что «все, что летает» принадлежало рейхсмаршалу авиации Г. Герингу и управлялось высшим командованием Люфтваффе (ОКЛ), а «все, что плавает» – соответственно, гросс- адмиралу Редеру и высшему командованию морских сил (ОКМ). ОКМ конфликтовало с ОКЛ в той же степени, в которой ОКХ соперничало с ОКВ. По мере роста проблем на море командование подводными силами (Денниц) получит известную самостоятельность, после чего в Рейхе развернется еще одна внутренняя интрига: подводные силы против морских [39].
Весной 1941 года средиземноморская стратегия Рейха (стратегия ОКВ) зашла в тупик, а попытка развернуть крейсерскую войну (стратегия ОКМ) обернулась гибелью в первом же боевом походе новейшего линейного корабля «Бисмарк» [40]. Обстоятельства благоприятствовали «войне ОКХ», первым тактом которой должен был стать быстрый разгром России в ходе операции «Барбаросса».
2
Здесь необходимо прервать описание операций Текущей Реальности и коснуться недавно сотворенного мифа об агрессивных замыслах Советского Союза и об оборонительном характере войны со стороны Германии. И. Бунич, В. Суворов и ряд других авторов (из которых выделяется в положительном смысле М. Мельтюхов) опубликовали на эту тему не одну тысячу страниц.
Этот миф очень трудно опровергнуть, поскольку он нигде и никак не доказывается. Представьте себе, что вам говорят: «КАМАЗ – это на самом деле такой боевой вертолет, построенный в секретных лабораториях КГБ и предназначенный для борьбы с афганскими моджахедами и чеченскими сепаратистами». Вы отвечаете, что никогда не видели чтобы КАМАЗ поднимался в воздух. Вам возражают: никто и не должен такое видеть – эта способность КАМАЗа является совершенно секретной. Вы говорите, что шоферы КАМАЗа подняли вас на смех, когда вы поинтересовались летными и боевыми данными этой машины. Вам отвечают, что шоферы являются тайными агентами российских спецслужб и тщательно скрывают свое участие в операциях против Афганистана и Чечни. И так далее…
Вы, конечно, можете математически доказать, что КАМАЗ не способен подняться в воздух на
