вступила Финляндия. 1 июля армия «Норвегия» открыла боевые действия
в Заполярье. На следующий день 11-я германская армия и подчиненные ей румынские войска преодолели государственную границу в Молдавии и начали продвигаться к Одессе и Первомайску.
Пока гитлеровские армии рвались к Даугавпилсу, уничтожали советские войска под Минском и Белостоком, отражали контрудары механизированных корпусов на Западной Украине, наступали на Мурманск, Ленинград и Одессу, советский Генеральный штаб без особого внешнего блеска осуществил сложнейшую стратегическую операцию Второй мировой войны и обеспечил себе абсолютное преимущество в случае длительной войны.
Речь идет о грандиозном акте перебазирования промышленности из европейской части России на восток. Уже 29 июня было принято решение о вывозе из опасной зоны 11 – и авиационных заводов. Два дня спустя началась эвакуация из Ленинграда 10-и предприятий наркомата, боеприпасов и из Мариуполя броневого стана местного металлургического комбината. Вскоре к списку добавилось еще 26 предприятий.
Перевозка промышленности на восток, протекающая одновременно с мобилизацией и перевозкой войск в западные районы страны, была организована образцово. Дело дошло до того, что 20 июля ГКО обязан наркома авиационной промышленности установить очередность эвакуации цехов заводов, чтобы в течение всей процедуры перебазирования сохранить производство согласно плану. Всего в течение трех военных месяцев было перемещено 1 360 крупных предприятий, главным образом военных [61] .
Для того, чтобы оценить масштаб работы, следует учесть, что каждое предприятие следовало демонтировать, станки и прочее оборудование упаковать, погрузить в эшелоны, перевезти на две-три тысячи километров, выгрузить, снова смонтировать. При этом, несмотря на удары авиации противника, разрушенные рельсовые пути и базовые станции, в следовании составов должен соблюдаться абсолютный порядок, иначе завод будет потерян: часть его оборудования поступит в Магнитогорск, часть в Куйбышев, а что-то вовсе застрянет в Москве или будет отправлено на фронт – в руки наступающих немецких частей.
Процедура была осуществлена практически идеально, что свидетельствует о колоссальной заранее проделанной подготовке и позволяет понять, чем же занимался Генеральный штаб в те месяцы, когда стало ясно, что оборонительные операции против Германии не сулят успеха, а к проведению в крупном масштабе наступательных действий Красная Армия не готова.
В сущности эта грандиозная переброска, в значительной степени обесценившая немецкие успехи на поле боя, – гораздо более красивая и значимая стратегическая операция, нежели «суворовское» наступление на Плоешти. Но, как всегда, «когда хорошо сражавшийся побеждает, у него не оказывалось ни славы ума, ни подвигов мужества».
Сюжет третий: Смоленское сражение
«Не было ясно, какую оперативную цель мы преследовали, в чем же заключался смысл всех этих боев».
«– Спросите лучше у Лукина, в чьих руках Смоленск!»
1
Дефекты развертывания «Барбаросса» начали проявляться еще до того, как закончилось приграничное сражение.
Правильно построенная операция обычно «развивается сама собой», почти не требуя интеллектуальных усилий от ответственных командиров. Успех главного удара обеспечивает дальнейшее нарастание событий, причем отдельные неудачи на вспомогательных направлениях лишь способствуют гармоничному течению операции. Дело сводится, в основном, к борьбе с естественным «трением Клаузевица»: «Тайной военного искусства является вести дальше наступление там, где оно идет вперед, не тормозить катящегося шара, но без помехи дать ему двигаться по наклонной плоскости» [62]. Казалось бы, после таких побед, которые вермахт одержал в Белоруссии и на Украине, «шар» будет катиться вперед достаточно свободно.
Однако план толком не ориентировал исполнителей даже в направлении «движения шара». Практически в рамках «Барбароссы» перед войсками была поставлена одна конкретная «двуединая задача»: разбить Красную Армию в западных районах страны и выйти к линии Западная Двина – Днепр. К концу июня вермахт – в общем и целом – сделал это. И?…
Корпус Манштейна получил приказ остановиться. На это у фон Лееба, командующего группой армий «Север» были все основания: оба фланга и тыл 56-го танкового корпуса были открыты. На севере 41-й т. к. отставал почти на 160 километров, а пехота 16-й армии все еще переправлялась через Неман. На юге 3-я танковая группа Г. Гота блокировала Минск. В промежуток между Даугавпилсом и Молодечко выдвигалась 9 -я армия, но ее движение было достаточно медленным.
В центре продолжались бои за Минск и Минский укрепрайон. Добивание окруженных русских войск оказалось неожиданно трудным делом, поглотившим практически все пехотные дивизии 4-й армии и оперативно связавшим 3-ю и 2-ю танковые группы.
Смежные фланги групп «Центр» и «Юг» оказались разделенными Припятскими болотами. Южнее Припяти 1-я танковая группа в тесном взаимодействии с 6-й полевой армией захватила Ровно. Далее линия фронта круто сворачивает на восток – к Львову и Дрогобычу. Еще дальше к югу венгерский корпус и 11-я германская армия с подчиненными ей румынскими войсками (3-я и 4-я армии) все еще ведут бои на линии границы.
Германский Генштаб констатировал, что полная тактическая внезапность была достигнута. Вопреки опасениям планирующих инстанций, советские войска не пытались отойти вглубь страны: они яростно сражались за каждый рубеж, при любой возможности переходя в контратаки. В этом для вермахта были как положительные, так и отрицательные стороны. Поскольку инициатива на фронте прочно удерживалась Германией, и «игра» шла пока полностью под ее диктовку, всякая прочно обороняющаяся или контратакующая дивизия могла считаться «выигранной фигурой» наряду с уже окруженными, расчлененными и уничтоженными. И к началу июля 1941 года гитлеровцы «выиграли» советские армии прикрытия, к середине месяца они окончательно «снимут их с доски». Но за этот успех пришлось заплатить несоразмерную (с точки зрения немцев) цену: только группа армий «Центр» убитыми потеряла к 30 июня 8
