Чернобыльская катастрофа резко активизировала деятельность различных природоохранительных организаций, которые получили возможность беспрепятственно навязывать свои неврозы населению, да и власти. Резко пошатнулось общественное доверие к науке и ученым, в России распространился антисциентизм, упал престиж технического образования и естественно-научной картины мира. Это, в свою очередь, изменило политическую атмосферу в стране и способствовало формированию 'посттоталитарной' или 'клиповой' демократии.
Конечно, нет худа без добра: в обществе был инсталлирован механизм контроля за деятельностью 'закрытых' ведомств, не очень надежный, но все-таки работоспособный. Кстати, если вам кажется, что все физики готовы взорвать планету ради восстановления престижа своей науки, но это тоже голоса прессы. Служащей кому?
Ведущий (переводчик, 26 лет):
— Да все тому же Левиафану конечно. Его девиз — потребляй и властвуй, ученых много не надо…
Докладчик (физик, 45 лет):
— Кстати, современные конструкторы реакторных установок воспринимают экологическую экспертизу как нечто само собой разумеющееся, и даже общественная экспертиза не всегда вызывает у них идиосинкразию. Это открывает дорогу к постиндустриальному проектированию: к необходимости вписывать атомную энергетическую установку не только в природную, но и в культурную среду, дополнить ландшафтный дизайн социальным. Это-то кое-кому и страшно. Если сегодняшняя молодежь вместо 'зеленоведения' и 'оранжевания' за деньги с Запада будет проектировать ландшафтные комплексы новых АЭС, игровые полигоны и службу в войсках атомного назначения, то Россия может воспрянуть ото сна… Сие не исключает охраны Байкала и прочих заповедников… Сие означает не только мирный атом, но культурный…
Как и всякая катастрофа, Чернобыль привел к появлению в обществе целого ряда запретов и инструкций. В полном соответствии с законами функционирования сложных систем эти нормативные документы играют роль отрицательной обратной связи по развитию, то есть они препятствуют деятельности. В процедуре проектирования современной АЭС получение лицензии — самый длительный этап и едва ли не самый дорогой.
Суммируя, отметим, что воздействие Чернобыля на механизмы управления обществом едва ли отличается по своему характеру от последствий любой другой 'знаковой' катастрофы. Такие катастрофы всегда приводят к приостановке развития.
И только сейчас, с нового тысячелетия, страна медленно поднимается навстречу новому.
Чернобыльская пресса по мере сил и возможностей способствовала отмеченным выше социальным тенденциям, но в целом сохраняла достаточную лояльность… во всяком случае, в сравнении с освещением современными российскими СМИ событий 'Норд-Оста' и Беслана.
Реплика (генетик, 48 лет):
— Я полагаю, что важным шагом, оказавшим влияние не только на осмысление обществом событий на ЧАЭС 26 апреля 1986 года, но и даже на российскую литературу, стала публикация в 'Новом мире' в 1989 году 'Чернобыльской тетради' Г. Медведева. И будь у нас другие годы, Медведев и закрыл бы эту тему, отрефлектировав ее причины и назвав виновных. Но что бы тогда делала Героиня с протянутой рукой, синьора Украина?
Ведущий (переводчик, 26 лет):
— Говоря о лояльности прессы, необходимо принимать во внимание одно принципиальное обстоятельство.
Давно известно, что информационная трансляция неизбежно сопровождается искажениями, причем эти искажения бывают трех видов.
Во-первых, меняется суммарный объем информации. Как правило, он уменьшается — читатель воспринимает не все, что написано, но возможен и противоположный вариант — 'чтение между строк' — читатель воспринимает то, что не написано автором, но, возможно, подразумевалось им.
Во-вторых, у автора и читателя могут не совпадать способы переработки информации. Тогда для читателя будут актуальными другие связи между элементами текста, нежели для автора, — он сделает из прочитанного выводы, которые автор не имел в виду и не предвидел.
В-третьих, у автора и читателя может различаться культурный контекст, вследствие чего он интерпретирует текст неожиданным и, возможно, неприемлемым для автора образом.
Проще говоря, каждый воспринимает текст своим собственным способом и в рамках своей собственной онтологии.
'Бедный мальчик был босой, — написал писатель,
Бедный мальчик был косой, — прочитал читатель…'
Вышесказанное относится к процессу индивидуального восприятия. Но у нас речь идет о средствах массовой информации и об 'общественном мнении', которое ими формируется. Здесь все гораздо трагичнее.
Докладчик (физик, 45 лет):
— Подобно тому, как скорость эскадры определяется скоростью самого медленного корабля, коллективная психика больших групп людей определяется возможностями наименее развитых членов группы. Иными словами, коллективный канал восприятия гораздо уже индивидуального, во-первых, и гораздо более склонен к неожиданным и заведомо ошибочным интерпретациям, во-вторых. При этом возникновение того или иного 'мнения' в больших группах представляет собой процесс с положительной обратной связью: раз начавшись, он за короткое время охватывает всю группу и становится частью ее рабочей онтологии. Поэтому переубеждать социум бесполезно и даже опасно.
