миллионы Воронеж и Смоленск – город, связывающий Россию и европейский Запад288.
288 Хотя исторически именно Харьков был и во многом остается «городом-сваей».
Столицей ПФО, по всей видимости, останется удачно расположенный Нижний Новгород (замыкающий исторически сложившуюся аккреционную ось Москва-Нижний); аналогично, нет существенных оснований переносить столицу ДВФО (Хабаровск) и ЮФО (Ростов-на-Дону289). Заметим, однако, что центром притяжения миграционных токов на юге являются сегодня Краснодарский и Ставропольский края, формирующие новую активность и призванные выполнять аккреционную функцию для населения «перегретого» Кавказа. Если как мы предполагаем, миграционные процессы в ЮФО будут усиливаться, встанет вопрос о переносе столицы округа.
289 Город, которому предстоит вытянуть на себя Донецкую агломерацию.
На Урале проблема выбора пока не может быть решена, так как не определился вектор развития региона.
А вот ситуация в Сибири выглядит очень интересно: кроме Томска, обретающего в нашей концепции статус федеральной столицы, на роль окружного центра претендуют – и примерно с равными основаниями – Иркутск, Новосибирск, Красноярск, Барнаул и даже Якутск.
Для полноты необходимо упомянуть и другие власти – конфессиональные структуры, и в первую очередь православие и ислам.
Речь пойдет, прежде всего, о Священном синоде и иных руководящих органах Русской православной церкви. Возможно, наиболее естественной православной религиозной столицей станет город Владимир, близко расположенный к Москве, связанный с ней удобными коммуникационными путями, относящимися к агломерационной оси Москва-Нижний. Необходимо также учесть, что Владимир является историческим центром российской государственности.
Впрочем, гораздо больше пользы России принесло бы размещение административных структур РПЦ в Киеве, тем более что мирские границы не представляют сколько-нибудь значимой преграды для Церкви, а понятие «каноническая территория» позволяет это правовым образом обосновать.
Более того, РПЦ достаточно мощная структура, и она сама нуждается в географическом разделении своих собственных ветвей власти. Так, Отдел внешних церковных (ОВЦС) сношений, МИД Патриархии, размещенный в Севастополе, колыбели русского восточнославянского православия, приблизил бы РПЦ к кафедрам четырех древнейших православных Церквей – Константинопольской, Антиохийской, Иерусалимской и Александрийской, а также к Эчмиадзину и Ватикану. Миссионерский центр должен быть в обязательном порядке перемещен на Дальний Восток: в противном случае доминирующей конфессией там станет протестантизм. Скажем больше, пять Духовных академий, особенно после своего усиления, представят из себя пять различных центров конфессиональной власти (а это – сугубо европейская сетка, что говорит о реальном пространственном контроле со стороны РПЦ – Москва, Санкт-Петербург, Киев, Минск, Кишинев).
Ислам имел при Советах несколько альтернативных административных центров290, на что не посягал даже Сталин. Сегодня эта ситуация сохраняется: российский ислам – это ряд конкурирующих и борющихся между со бой «кафедр». Уфа, Казань и Дагестан (и, скорее всего, Махачкала) останутся в ближне- и среднесрочной исторической перспективе столицами российского ислама. А вот Москва, при раскассировании столичных функций, утратит свою привлекательность и перестанет быть средоточием интересов мусульманского духовенства.
290 Волго-Уральский, Кавказский, Закавказский и Среднеазиатский.
Неясным представляется будущее российско протестантизма и иудейства, а следовательно, их вес и возможности (как и необходимость для них самих) сосредоточения в какой-либо точке географического пространства. Хотя относительно протестантизма можно предположить наличие нескольких центров, тяготеющих к европейским протестантским общинам и наращивающей свою мощь корейской общине.
Разделение властей во времени
Постараемся объять необъятное и зафиксируем на бумаге еще один принцип разделения властей – во времени, а не в пространстве. Подобное управленческое решение выглядит беспрецедентным и даже безумным, но в действительности однажды оно уже было использовано, причем с самыми хорошими результатами.
«...Своей волей и стечением обстоятельств получив неограниченный карт-бланш от военного и политического руководства страны, командующий Тихоокеанским флотом (США) мог наконец позволить себе осуществить давно задуманную реорганизацию. Новое штатное расписание нарушало все морские и военные традиции. До сих пор подобная управленческая структура не рассматривалась даже в теоретических разработках.
Нимиц создал новый штаб ординарного флота и разделил свои корабли – но не в пространстве, как делалось всегда, а во времени. Сейчас, во время битвы на Марианских островах291, основными силами руководил Спрюэнс, назначенный командующим 5-м флотом. Хэлси и его штаб должны были готовить следующую операцию, исходя из текущих предположений о результатах действий Спрюэнса. К концу сражения за Сайпан Хэлси уже должен был иметь разработанный и просчитанный план, готовый к немедленному исполнению. И тогда 5-й флот становился 3-м флотом, TF.58 превращалось в TF.38, Спрюэнс отправлялся на берег писать отчеты и создавать следующий план, а Хэлси выходил в море»292.
291 Июнь 1944 г.
292 Переслегин С., Переслегина Е. Тихоокеанская премьера. СПб Terra Fantastica; М.: ACT, 2001.
Ч. Нимиц использовал принцип разделения командования во времени, чтобы обеспечить непрерывность американского наступления на Тихом океане. Проблема состояла в том, что реальная боевая работа командующего целиком занимает все его время, не оставляя возможности заниматься перспективным планированием. Или, говоря нашим языком, стратегированием.
Управление мирным развитием страны – задача более сложная, более неопределенная и в конечном счете более трудоемкая, нежели командование войсками. Современные информационные потоки через центры принятия решений столь велики, что в действительности не только ответственные руководители, но и сотрудники их аппарата не могут позволить себе отвлечься от конкретных сиюминутных задач ради перспективного планирования.
Таким планированием занимаются различные стратегические центры, которых в мире и в стране создано довольно много. В этих центрах работают высококлассные специалисты, способные из ничего составить схему следующего шага развитая.
Разумеется, власти прислушиваются к прогнозам аналитиков и даже пытаются иногда провести в жизнь ту или иную стратегическую разработку. Беда в том, что у них нет времени на глубокое проникновение в суть этой разработки. Так или иначе, формат ежедневной практической работы управленцев с неизбежностью инсталлирует в их среду своеобразную «клиповую культуру»: всякое проектное предложение должно быть изложено в виде текста объемом «не более трех страниц четырнадцатым кеглем».
Это означает, что смыслы, которые не укладываются в 4-5 тысяч знаков, не могут быть восприняты управленческой элитой – притом вне всякой зависимости от качества этой элиты и ее желания. Подача информации на «три страницы четырнадцатым кеглем» – не признак расслабленности и лени, но категорический императив: ежедневно лица, принимающие решения, обрабатывают около сотни документов
