делаем то, что должны. Не так ли, доктор? Я обязан ограждать от посягательств святость этого места – в особенности от таких типов, как вы. От вас нелегко отделаться, доктор, но, как говорится, если не вышло раз, удастся во второй…
Маккензи вперился в чернеющую внизу бездну, затем перевел взгляд на своих подданных:
– Завтра мы начнем делать новый, более надежный мост. А пока давайте окончательно уничтожим этот.
Факельщики шагнули вперед – и Лайла испустила протяжный вопль:
– Не-е-ет!
Джей в ужасе посмотрел на отца. Купер-старший взглянул сначала на сына, болтающегося в переплетении канатов, точно беспомощное, угодившее в капкан животное, затем на дочь, пытающуюся освободиться из лап громилы.
Люди Маккензи с обеих сторон поднесли факелы к еще не обрезанным канатам моста.
– Иисус! – воскликнула Лайла. – Пожалуйста, не надо!
Джей не успел сделать движение, Купер-старший – помолиться про себя, как подожженные с двух концов канаты прогорели насквозь и оборвались. И мост, с запутавшимися, вцепившимися в канаты жертвами и клеткой со смертоносными насекомыми, подобно порвавшемуся диковинному ожерелью, полетел вниз, в зияющую бездну. От Джея и его отца не осталось и следа. Лайла, будто пораженная в сердце ножом, обмякла в лапах громилы. В глазах ее застыл ужас и смертная тоска, губы испустили не то слабый вскрик, не то всхлипывание.
Маккензи бросил взгляд в чернеющую пропасть и улыбнулся, после чего перевел взор на полубесчувственную девушку.
– Приготовьте ее для Ямы, – распорядился он.
Глава 8
Они оказались в водяном смерче – в черном, как ночь, холодном, как лед, яростном, как шторм, водовороте, который тащил, швырял, оглушал и давил их. Купер-старший с сыном чувствовали себя беспомощными, точно обломки досок или водоросли, влекомые волной. Гневная стихия крутила и била их, как хотела. Кругом лишь вода – ни поверхности, ни воздуха, ничего. Плыть некуда. Единственной несомненной реальностью была ожидавшая их скорая смерть.
Инстинктивно оба во время падения набрали в грудь побольше воздуха. Единственное, что им оставалось после падения в воду, – задержать дыхание. Легкие вот-вот разорвутся. Воздуха! Господи Боже, дай воздуха!
Вода несла их – они не знали куда, да и через несколько секунд это будет уже не важно. Они были пленниками стихии, увлекаемые в неизвестность. Давление воды расплющивало их тела, словно молот кузнеца.
Джей почувствовал, что сознание оставляет его и он впадает в забытье. Скоро он увидит Христа. Это была его последняя мысль перед тем, как он окончательно погрузился во мрак.
Боль! Жгучий вкус соленой воды… Резь в желудке… Рвота? Нет, кашель… Соленая вода фонтаном выплескивается изо рта на мокрый холодный камень, на котором он лежит… Кто-то прикасается к нему…
Глаза Джея открылись, но в первое мгновение он не увидел ничего, кроме переливающихся, мелькающих бликов и цветных пятен. Глаза резало и жгло. Горло и желудок были словно наполнены раскаленными углями. Он судорожно, болезненно вздохнул и вновь отчаянно закашлялся, с каждым толчком извергая на свое ложе новую порцию морской воды.
– Теперь отдохни, – долетел до него чей-то голос. – Старайся дышать ровнее. Для начала этого хватит.
Он вновь набрал полную грудь воздуха, и вновь это оказалось мучительно больно. Он был рад тому, что дышит, но боль не проходила. Легкие ныли и горели, кашель не унимался. В глазах по-прежнему стояла сплошная муть. Рядом кто-то также зашелся в приступе судорожных вздохов и кашля. Должно быть, отец. А незнакомый голос все успокаивал их, веля расслабиться и дышать, просто дышать. Так они и делали.
Прошло довольно много времени. Джей почувствовал, что в голове у него наступило просветление.
– Пап… – слабо, хриплым голосом позвал он.
– Что?.. – откликнулся тот, но тут же захлебнулся в новом приступе кашля.
-С вами уже все в порядке, – вновь заговорил незнакомец. – Вовремя я вас поймал. Теперь хорошенько прокашляйтесь – это лучшее средство.
Джей начал ощущать свои руки. К ним вернулась способность двигаться. Он поднял одну руку и протер глаза от застилающей их пелены. Затем взглянул туда, откуда исходил неизвестный голос.
Их спаситель оказался добродушного вида коренастым человеком с черными кудрявыми волосами. Он сидел между Джеем и отцом, простирая над каждым из них руку. Перед ним стояла керосиновая лампа. Одежда была мокрой, хоть выжимай, он казался озабоченным.
Джей на мгновение заглянул в его излучавшие доброту глаза и спросил:
– Вы… спасли нас?
Человек кивнул:
– Вы прошли невредимыми сквозь водоворот! Поистине с вами был Бог…
Джей метнул взгляд на отца. Тот также смотрел на спасителя и улыбался влажными, солеными губами. Собравшись с силами, доктор протянул руку и коснулся руки незнакомца:
– Вы Адам Маккензи?
– Да! – с неожиданной радостью воскликнул тот.
– Я доктор Джейк Купер, а это мой сын Джей. Мы здесь по поручению Международного Миссионерского Союза.
– Вы… вы приплыли ко мне на помощь! – еще больше обрадовался мужчина.
Доктор Купер выглядел, как мокрый кот, Джей не лучше, и поэтому оба не могли удержаться от смеха.
– Джей! – заговорил Купер-старший, дыхание которого наконец пришло в норму. – Позволь представить тебе настоящего Адама Маккензи.
Джей поочередно смотрел на отца и истинного Маккензи, и в голове его роились вопросы.
Однако первым задал вопрос сам миссионер:
– Как вы узнали меня?
– По фотографии, которую я нашел в столе этого, как его там на самом деле… – мотнул головой куда-то наверх Купер-старший.
– Стюарта Келно, – подсказал собеседник. Доктор приподнялся с камня, на котором лежал:
– Да, именно…
Джей, опершись на подставленную Адамом руку, с трудом встал на ноги и переспросил:
– Келно?
– Помнишь, Джей, – обратился доктор к сыну, – Дюлани назвал его этим именем.
– Но… зачем тогда этому Келно было выдавать себя за Адама Маккензи?
Добрый миссионер казался удивленным и даже немного разгневанным:
– Что? Стюарт Келно выдает себя за меня?!
– Все очень просто, – объяснил доктор. – Это было сделано для того, чтобы сразу сбить нас с толку и не дать отправиться на поиски настоящего Маккензи.
К этому времени глаза Куперов привыкли к освещению и, оглядевшись по сторонам, они смолкли. Они находились в просторной пещере. Свод ее различался где-то метрах в тридцати над головой, и подземелье, казалось, простиралось во все стороны до бесконечности, точно гигантский стадион, высеченный в сердцевине скалы.
– Должно быть, мы находимся под островом… – заключил доктор.
– Совершенно верно, – подтвердил Мак-кензи. – Это недра вулкана, благодаря которому образовался остров. Лавы тут давно уже нет, так что мы находимся в чем-то вроде пустой скорлупы или перевернутой воронки.
