– Вы можете что-нибудь рассказать мне о лошадке Эмитист?
Мисс Брювер встала из-за стола и указала на выполненный цветными карандашами рисунок, висящий над доской.
– Вот она.
Кэт подошла поближе, чтобы получше рассмотреть.
Холодок ужаса пробежал у нее по спине – примерно с таким чувством смотришь на вырастающего из ночной тьмы грабителя или впервые видишь лицо серийного маньяка-убийцы.
Так вот она, Эмитист!
Это была маленькая лиловая лошадка с розовыми гривой и хвостом, с большими сверкающими глазами, с пятиконечной звездочкой на щеке и маленькими белыми крылышками за плечами; она стояла в напряженной стойке под дугой радуги. Красивый, просто замечательный для десятилетней девочки рисунок. В нижнем правом углу листа Эмбер аккуратно написала черным карандашом имя лошадки.
– Она нарисовала этот рисунок примерно за месяц до своего перехода в христианскую школу, – объяснила мисс Брювер. – Эмбер прошла через уникальный духовный опыт во время наших занятий. Я никогда не видела такого прогресса у ребенка.
Кэт сглотнула. Внезапно во рту у нее пересохло.
– И вы… – ей пришлось откашляться. – Вы полагаете, что этот… этот образ… является… э-э-э…
– Персонификацией собственной внутренней мудрости Эмбер.
– Понимаю. – Кэт понадобилось несколько мгновений для того, чтобы сформулировать следующий вопрос. – Вам, вероятно, известно, что поводом для возбуждения судебного процесса против Тома Харриса явилось столкновение между ним и… и Эмбер как Эмитист.
Мисс Брювер улыбнулась.
– Я могу высказать лишь собственное мнение.
– Сделайте это, пожалуйста.
– Всякий раз, когда ребенок попадает в невыносимую для него ситуацию – например, терпит жестокое обращение – он склонен прятать в подсознание воспоминания и всякие мысли о пережитом, чтобы избежать боли и психической травмы. Многие адвокаты, занимавшиеся делами о жестоком обращении с детьми, пришли к выводу, что единственный способ извлечь эти воспоминания на поверхность – это позволить ребенку облечь их в форму некоего нейтрального объекта, например, какого-то существа, куклы или щенка.
В случае Эмбер вы видите маленькую лошадку – веселую, уверенную и чистую душой, у которой достаточно сил бороться с проблемами, непосильными для Эмбер. Когда речь заходит о событиях, имевших место в христианской школе, Эмбер не в состоянии говорить, вместо этого она выпускает из своего сознания Эмитист, которая говорит за нее.
Кэт некоторое время переваривала услышанное.
– Но разве это объясняет, почему Эмитист появлялась и возмущала спокойствие еще до столкновения с Томом Харрисом?
– Нам ведь далеко не все известно, не правда ли? Возможно Эмбер подвергалась жестокому обращению и до событий, о которых рассказал вам Том Харрис.
– А что, если Эмбер пришла в христианскую школу уже как Эмитист? Не наводит ли это на мысль, что она подвергалась своего рода насилию еще до встречи с Томом Харрисом и до поступления в школу Доброго Пастыря?
Мисс Брювер отрицательно покачала головой:
– Сомневаюсь. Здесь девочку окружали любовь и забота. Кэт кивнула.
– Хорошо. Скажите, а у вас есть экземпляр этого учебного пособия? Я хотела бы ознакомиться с ним.
– Конечно.
Мисс Брювер подошла к книжным полкам за учительским столом и просмотрела корешки книг.
– Так… м-м-м… нет. – Она повернулась к Кэт. – Что-то не вижу… – Потом она вспомнила:
– О, извините! Наш директор, мистер Вудард, взял его у меня на время. Он обещал вернуть, но, очевидно, еще не успел. Но при желании вы всегда можете заказать экземпляр пособия в издательстве.
Эта мысль показалась Кэт интересной.
– И какое же это издательство?
– Экспериментальный центр образования «Омега». Кажется, у меня где-то есть адрес.
Мисс Брювер принялась рыться в папках на столе. Кэт задала еще один вопрос – просто наугад:
– Ведь у вас есть группа поддержки в Бэконе-Корнере? Общество под названием «Круг жизни»? Мисс Брювер отвлеклась от поисков.
– О да. Это замечательные люди.
– А что представляет собой это общество?
– Просто свободно организованное товарищество людей со сходными интересами – искусство, религия, философия, экология, борьба за мир и тому подобное.
