ужасное, и я не понимаю, что именно. И это причиняет боль множеству людей, а значит, может причинить боль и мне».
Он осмотрелся, взглянул в один и другой конец улицы, поднял глаза на электрические провода и ветви деревьев, обвел взглядом освещенные окна квартир, огни вечернего города. Он не заметил ничего необычного, ничего зловещего или таящего угрозу. Но от этого все происходящее показалось только более зловещим, более ужасным.
Голоса не стихали. Джон понял, что может говорить сколь угодно громко, но останется не услышанным.
Довольно. Он принял решение. Он поверил в реальность происходящего. Джон спрятался за телеграфный столб – чтобы здесь ни творилось, позаботиться о безопасности не помешает – и быстро набрал номер отдела новостей на сотовом телефоне.
– Привет. Это Джон Баррет. У меня здесь интересный случай. Дайте мне Оуэна.
Он убедил Оуэна. Новости Шестого канала держали оператора, выезжающего по вызову. Они пришлют его. Джон сам сделает прямой репортаж.
После звонка на студию Джон позвонил в полицию и сообщил о странных событиях.
Потом он осмотрел себя. Боже! Он не может делать прямой репортаж в футболке! Джон бросился обратно в дом, взлетел по лестнице и ворвался в квартиру, тяжело дыша и обливаясь потом. Он сдернул футболку, вытер мокрое от пота тело влажным полотенцем, потом лихорадочно пошарил в платяном шкафу и наконец остановил свой выбор на обычной рубашке – он оставит верхнюю пуговицу расстегнутой – и красной ветровке.
Надевая рубашку, Джон репетировал.
– Сегодня вечернгя тишина в районе Бейкер-хилл внезапно была нарушена... м-м-м... покой, царящий в районе Бейкер-хилл, был нарушен сегодня... внезапно нарушен...
Глядя в зеркало, он вытер пот с лица, торопливо причесал волосы, даже проверил, не застрял ли в зубах кусочек салата. Все в порядке. Это будет сделанный экспромтом прямой репортаж с места событий.
Джон схватил звонящий сотовый телефон с кровати. Тот снова прозвенел, Джон вздрогнул и выронил его,
потом снова взял.
– Да?
– Джон, это Бенни. Я выезжаю из гаража. Уточни, где ты находишься.
На этой неделе Бенни работал оператором по вызову. Он уезжал домой с работы на одном из оборудованных аппаратурой автомобилей новостей Шестого канала, чтобы быть готовым по первому сигналу выехать на незапланированную съемку. Сейчас он уже находился в пути и звонил Джону из машины.
Джон диктовал Бенни адрес и объяснял, как ехать, пока выходил из квартиры, торопливо шагал по коридору, вниз по лестнице – здесь он практически потерял с Бенни связь – и на улицу.
Мимо дома только что проехала полицейская машина и сейчас медленно удалялась вниз по улице – очевидно, патруль. Ну конечно. Вероятно, они так же озадачены, как и Джон. Когда все эти голоса стонут и плачут вокруг, разве поймешь, с чего начать разбираться? Наверняка они связываются с участком.
Джон хотел убедиться, что он снимет этих ребят, узнает их реакцию на происходящее, получит какую-то информацию. Он выскочил на проезжую часть, замахал руками и закричал:
– Эй! Эй, вернитесь! Джон Баррет... Новости Шестого канала!
Красные тормозные сигналы машины зажглись. Она остановилась, потом дала задний ход и двинулась в обратном направлении. Джон метнул взгляд в конец улицы. Черт! Бенни уже был где-то недалеко, но события развивались слишком быстро. Они не попадут в репортаж.
Полицейская машина затормозила прямо напротив Джона, и офицер опустил стекло.
– Привет. Вы вызывали полицию? Джон посмотрел сначала направо, потом налево и бросился через улицу.
– Да. Привет... Джон Баррет, новости Шестого канала. Это все началось... он посмотрев на часы, – ... пятнадцать минут назад. Мне не удалось установить причину происходящего...Возможно, вы лучше разберетесь что к чему...
Офицер взглянул на своего напарника, потом снова перевел взгляд на Джона.
– Вы репортер?
– Точно. Я ведущий программы новостей Шестого канала. Оператор уже в пути, мы собираемся сделать репортаж об этом.
– Так в чем проблема-то?
Джон по-прежнему слышал плач и стоны, разносящиеся по всему кварталу и за его пределами. Он вскинул руки.
– Тут я пас. Я не имею ни малейшего понятия, что все это значит. Я никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным. Офицер начинал потихоньку терять терпение.
– Подобным чему?
Бездеятельность полицейского озадачила Джона.
– Ну как... должна же быть какая-то причина всего этого шума.
Второй полицейский обогнул машину, и теперь оба стояли напротив Джона.
– У вас есть при себе какое-нибудь удостоверение личности?
Джон мгновенно сообразил, что нет.
– О нет. Я выбежал в тренировочных брюках... У меня при себе нет бумажника.
Именно в этот момент подъехал Бенни на теле съемочном автомобиле, быстроходном микроавтобусе с написанным на борту красными буквами названием телекомпании и программы.
– О, – с облегчением выдохнул Джон. – Это Бенни Хэйк, наш оператор. Может, вы выскажете свое мнение, когда выясните причину происходящего.
Похоже, появление Бенни подтвердило правдивость заявлений Джона. Полицейские на время оставили вопрос об удостоверении личности, но один из них продолжал настаивать:
– Мистер Баррет, нам нужно знать, в чем заключается проблема. В чем дело? Где и что происходит?
Бенни открыл заднюю дверцу микроавтобуса и начал вытаскивать аппаратуру.
Джон не вполне понимал, что хочет знать полицейский. Что еще ему надо знать, когда вокруг стоит такой шум?
– Э-э... ну, все это началось минут пятнадцать назад...
– Что началось? – резко спросил полицейский.
– Ну... все эти голоса... – И в этот миг в уме Джона зародилось подозрение, которое ему очень хотелось
прогнать прочь.
– Какие голоса, мистер Баррет? Подозрение стало сильнее.
Подошел Бенни, неся на плече камеру, треногу и стойку с прожекторами.
– Эй, Джон, где лучше поставить камеру?
Джон огляделся по сторонам, не забывая о присутствии полицейских. «Лучше не блокировать дорогу», – подумал он.
– А что если на тротуаре? Оттуда открывается хороший вид на улицу за мной и полицейскую машину.
Бенни принялся устанавливать камеру. Полицейские осматривались и обменивались взглядами, а также тихими, неразборчивыми репликами.
Один полицейский спросил:
– Вы слышите голоса, мистер Баррет?
Джон заколебался. Вопрос звучал разумно, но внезапно у него возникло такое чувство, будто его спросили, в своем ли он уме. И теперь подозрение, которое он пытался отогнать прочь, безраздельно овладело его умом: «Они не слышат голоса». Этого не может быть. Конечно, слышат.
– Вы шутите...
– До сих пор мы нисколько не шутили, – сказал полицейский.
