– Вы не... – Джон посмотрел в один конец улицы, потом в другой. Он заметил, что голоса начали удаляться и стихать. – Вы не... слышите никаких голосов? Полицейские, стоявшие со скрещенными на груди руками, переглянулись, а потом с ледяным выражением лица уставились на Джона.
– Нет, сэр. Мы ничего не слышим.
– Вы не слышите... призывы о помощи? Ничего похожего?
– Нет, сэр.
Джон не мог в это поверить. Это просто не укладывалось в голове. Он повернулся к Бенни.
– Бенни, ты ведь слышишь голоса плачущих людей? Бенни выглянул из-за камеры.
– Что такое?
– Ты слышишь голоса плачущих людей? Бенни повторил вопрос, словно пытаясь удостовериться, что расслышал его правильно.
– Слышу ли я голоса плачущих людей? Джон находился в отчаянии.
– Да.
– Каких людей?
– Вы принимали сегодня какой-нибудь наркотик, мистер Баррет?
О нет. Этого просто не может быть.
– Ну... нет. Я вообще не употребляю наркотики.
– Вы живете поблизости?
– Ну да. Вон окна моей квартиры. Полицейские повернулись к Бенни.
– Сэр? Подойдите, пожалуйста.
Бенни оставил камеру и подошел к полицейской машине.
– Так... вы знакомы с этим парнем, верно? – спросил полицейский.
– Конечно, – сказал Бенни.
– Он слышит голоса.
Бенни обдумал слова полицейского, а потом спросил Джона:
– Ты слышишь голоса, Джон?
Джон прислушался, просто для уверенности. Голоса пропали. На улице было тихо. Он боялся отвечать.
– Вы слышите голоса, мистер Баррет? – спросил полицейский.
Джон помотал головой. Он был слишком смятен, чтобы говорить.
– Вы не слышите голоса?
– Уже нет, – пробормотал он.
– Прошу прощения?
– Я... я слышал их. Слышал даже после вашего появления, но сейчас уже не слышу.
– И вы не принимали никаких наркотиков недавно? Единственное объяснение случившемуся, пришедшее ему в голову, повергло Джона в ужас.
– Я... я употреблял наркотики в колледже. Сидел на ЛСД. Но это было много лет назад. – Его начинало трясти.
– Так, – сказал полицейский. – Похоже, у вас галлюцинации.
Джон был совершенно раздавлен. Он чувствовал себя так, словно стоял перед ними голый.
– С тобой все в порядке, Джон? – спросил Бенни. Джон не мог ответить. Он не желал ничего признавать.
Наконец он ответил:
– В таком случае, полагаю, здесь ничего не происходит. Извините.
– Это окна вашей квартиры? – спросил полицейский.
– Да.
– На вашем месте я бы пошел домой. Ложитесь в постель. Выспитесь хорошенько.
– Но я не принимал никаких наркотиков, – запротестовал Джон, возмущенный намеком.
– Может, это остаточные симптомы действия ЛСД, – сказал Бенни. – Я слышал, такое иногда бывает.
– Но со мной никогда прежде не случалось ничего подобного...
– Ребята, давайте поставим на этом точку, – сказал полицейский. – Бенни, вы можете присмотреть за ним, проводить его в квартиру?
– Да, конечно.
– Хорошо. – Полицейский кивнул напарнику, и они сели в машину.
Полицейские уехали, а Джон и Бенни остались стоять на улице: Бенни пребывал в полном замешательстве, а Джон чувствовал себя идиотом.
Джон поглядел в один конец улицы, потом в другой, обвел взглядом окна во всех окружающих жилых домах. Все было тихо. Откуда бы ни доносились те голоса, сейчас они исчезли. Просто исчезли. Вот и все.
– Это было что-то странное, Бенни, – сказал он. – Понимаешь, голоса были совершенно реальными. Я не сомневался, что здесь что-то происходит. Я бы не позвонил на студию, если бы сомневался.
Бенни взял камеру и направился обратно к микроавтобусу.
– Да, конечно... это довольно странно, верно.
– Извини, что побеспокоил тебя.
– Ну, мне за это платят, так что я не в обиде.
– Хорошо. Хорошо. Э-э... Бенни, ты можешь дать мне время разобраться с этим? Я имею в виду, я сам расскажу Бену о случившемся. Я пойду к врачу и выясню, что все это значит...
– Ладно, не волнуйся. Если хочешь, можешь сам все рассказать боссу. Это не мое дело.
– Спасибо.
Бенни погрузил оборудование в машину, попрощался и уехал прочь, а Джон остался стоять на тротуаре – одинокая фигура под уличным фонарем. На улице снова стояла тишина. Джон помедлил, еще раз обвел взглядом улицу и немного постоял, не шевелясь, не дыша – просто прислушиваясь.
Никаких звуков, кроме шума вечернего города. Страх не покинул Джона. Он поспешно вернулся в дом, поднялся по лестнице, прошел по коридору и вошел в квартиру, – не замедлГя шаг, не останавливаясь до тех пор, пока не запер на ключ и задвижку дверь и не проверил все комнаты.
Потом Джон сел на диван спиной к стене таким образом, чтобы видеть всю гостиную, и попытался успокоиться. Для этого ему потребуется половина ночи.
4
Эд Лэйк и Мартин Дэвин встретились с самого утра в просторном кабинете Дэвина – раньше это был кабинет Лэйка – за закрытой дубовой дверью. Встреча длилась недолго, минут пятнадцать. Потом, не попрощавшись ни с кем из сотрудников, большинство которых понятия не имело о происходящих событиях, Лэйк торопливо прошел по длинному коридору с обшитыми деревянными панелями стенами, мимо хорошо освещенных, тщательно выписанных портретов прежних губернаторов и вышел на свет дня, чтобы никогда больше не вернуться. Никто не обратил на это особого внимания. Дэви ни Лэйк часто уходили из офиса по делам
на целый день. Кроме того, у них часто происходили горячие споры, после которых один из них – как правило, Лэйк покидал комнату.
В скором времени губернатор заглянул в кабинет Дэвина.
– Ну и как все прошло?
Дэвин, сидевший за своим новым большим столом, улыбнулся и слегка пожал плечами.
– Не самый приятный разговор, но я бы сказал, мы достигли полного взаимопонимания.
Оптовый магазин Баррета «Все для слесарно-водопроводных работ» располагался в старом здании склада на южной окраине города; это было обветшавшее строение с облупленными голубыми стенами и трубами вентиляционных шахт, расположенных по всей длине крыши, они гудели и выли на одной ноте в течение всего дня. Иногда над самой крышей пролетал реактивный самолет, совершавший посадку в городском аэропорту, и тогда разговаривавший по телефону продавец просил своего собеседника повторить последнюю фразу. Джон Баррет старший занимался этим бизнесом уже тридцать лет, знал всех до единого подрядчиков, хоть как-то связанных со слесарно-водопроводным делом, и мог на равных говорить об
