Ее замечание вызвало неодобрительное ворчание коллег. Она почувствовала холодок отчуждения.
– Послушай, – спросила Валери Хантер, – ты вообще на чьей стороне?
Лесли бросила на нее яростный взгляд и ткнула пальцем в монитор.
– Такого дикого вздора мне еще никогда не доводилось слышать! Парень просто спятил!
Два репортера посмотрели на Лесли и застонали, словно услышав глупую шутку. Эли Даунс посмотрела на Джона и Лесли как на смертельно – больных.
– Что случилось с вами двумя? Валери строго заметила:
– Лесли, ты ведешь себя непрофессионально!
– Да, чересчур эмоционально, – бросил Барри Гог, возвращаясь к своему компьютеру.
Лесли повернулась к Джону и увидела слезы в его глазах.
– Он спятил! – сказала она, надеясь, что он согласится.
– И он обречен, – сказал Джон.
Губернатор только что закончил речь и возвращался на свое место.
Взгляд Джона оставался прикованным к экрану. Джон знал, что в действительности на мониторе нет картины, которую он видел сейчас, но знал, что ему следует смотреть внимательно.
Казалось, он глядел в стеклянное окошко огромной стиральной машины. Там, внутри, сотни людей, присутствовавших на митинге, кружились, кувыркались в незримом водовороте и с отчаянными криками уносились куда-то вниз, словно стекали в огромную, черную сточную трубу.
Вот сам губернатор кубарем пролетел мимо, уносясь навстречу неминуемой гибели, но взмахами рук и криками призывая всех следовать за собой. Некоторые люди наталкивали сына стекло и колотили по нему кулаками, пытаясь выбраться наружу, но потом их лица бесследно исчезали в толпе.
– Куда мы катимся? – тихо спросил Джон. – Куда вы тянете нас?
– Вперед, Джон! – сказала Эли Даунс, отворачиваясь. – Он тянет нас вперед, и тебе лучше проснуться и пойти со всеми!
Но Лесли поняла, что происходит с Джоном.
– Что ты видишь, Джон?
Монитор погас. Трансляция речи закончилась, и сейчас Мэриан Гиббоне, по всей вероятности, произносит вступительное и заключительное слово перед камерой, перебирая возможные варианты комментариев к выступлению губернатора с разных углов зрения. По возвращении на студию она выберет один, который и пойдет в окончательный сюжет. Джон не отводил взгляда от погасшего монитора.
– Тут он попался. Он запутался в сетях собственной иллюзии. Потом Джон попятился, показывая рукой на пустой экран. – Когда долго смотришь на эту штуку, она начинает затягивать тебя, словно омут, – ты знаешь это?
Лесли положила руку ему на плечо.
– Что нам теперь делать, Джон? Что с нашим сюжетом? Он отвернулся от экрана, исполненный новой решимости.
– Ты собираешься снять интервью с Брюверами сегодня вечером, так?
– Они готовы. После истории с Шэннон у них снова появился огонь в глазах.
– Отлично. Я все еще жду пленку с взятым у Шэннон интервью, которую выслал Том Кэри. Он сказал, что отправил ее вчера через Федеральную транспортную службу, так что сегодня она должна прийти. Мы с Карлом просмотрим запись вечером. – Ему в голову пришла еще одна мысль. – О... а ты позвонила миссис Вестфол?
– Да, сегодня утром. Я рассказала ей про Шэннон и спросила, нет ли случайно у Мэри экземпляра «Инструкций на послеоперационный период». Миссис Вестфол собирается связаться с Мэри и попробовать уговорить ее встретиться с нами. Однако она не может обещать, что Мэри согласится выступить перед камерой.
– Нам нужно связать все фрагменты истории воедино, Лесли, и нам нужно сделать это быстро. Хирам Слэйтер уже стартовал.
Шумное ночное заведение Клэнси с залом отдыха и бильярдной радушно принимало посетителей сразу по окончании рабочего дня. Несмотря на шум, сейчас здесь было не так многолюдно и определенно не так темно, как в прошлый раз.
Тем хуже для Мартина Дэвина, который очень хотел остаться незамеченным и не узнанным и чувствовал, что серьезно рискует, переступая порог бара.
– Сюда, чего изволите? – спросил бармен. Дэвин – все в том же рабочем комбинезоне и все в тех же черных очках – тихо спросил:
– Вы не видели здесь Вилли?
Взгляд бармена мгновенно стал подозрительным.
– А кто его спрашивает?
– Друг.
Бармен лишь насмешливо ухмыльнулся, протирая стаканы белым полотенцем.
– Кажется, нас с вами никто не знакомил, мистер. Дэвин был далек от того, чтобы держаться спокойно или профессионально.
– Эй, брось мне очки втирать! Мне нужно поговорить с ним!
– Он уехал.
– Уехал? Куда? Бармен пожал плечами.
– Как я уже сказал, нас с вами никто не знакомил, приятель, а я дорожу покровительством Вилли, ясно?
– Но... но что насчет... – Дэвин понизил голос. – Что насчет Тэда Кэнана? Я слышал, он попал в передрягу. Теперь глаза бармена налились злобой.
– Знаете что? Вы задаете слишком много вопросов. Дэвин попытался схватить его за грудки.
– Слушай, ты... – Но бармен проворно отступил назад, и в тот же миг четыре здоровенных верзилы из завсегдатаев заведения повернулись и выжидательно уставились на Дэвина ледяными глазами, сложив на груди могучие руки.
Дэвин пошел на попятный.
– Послушай... я не хочу никаких неприятностей...
– Тогда убирайся отсюда! – сказал бармен.
Мартин Дэвин, глава администрации и первый помощник губернатора, поплелся прочь из заведения Клэйси, словно побитая собака.
Видео. Быстро сменяющие друг друга кадры Джона Баррета и Эли Даунс, видео альбом с врезками. Оба смотрят из окна на город, залитый светом восходящего солнца; Джон берет интервью у начальника пожарной команды, в то время как на заднем плане пожарные заливают пеной горящий склад; Эли проводит с первоклассниками беседу о СПИДе с показом слайдов; Джон и Эли работают вместе над сценарием выпуска, смеются шутке, говорят что-то в камеру.
Звук – низкий густой голос, позаимствованный из рекламы вин, который говорит только фразами без запятых: «Вот уже третий год подряд новости Шестого канала – ваш главный источник информации. Эли Даунс. Джон Баррет. Ваши главные поставщики свежих новостей».
– Милая реклама, – заметил Джон.
– Да все они милые, – сказал Карл. Потом он рассмеялся. – Если бы только все эти люди знали!
Они находились в гостиной Джона. Телевизор работал, пока Джон возился с приставкой «бета», которую один из инженеров позволил ему взять на время со студии.
Джон понимал, что Карл поддразнивает его, и включился в игру.
– Эй, брось, теперь я отлично смотрюсь по ящику, придется тебе признать. Я даже больше не кручу большими пальцами, ты заметил?
– О, я заметил, да. Действительно заметил. Это принципиально меняет дело!
– Вот так-то. – С озорным огоньком в глазах Джон отмерил четверть дюйма большим и указательным пальцами и показал Карлу. – Теперь мне вот столечко осталось до совершенства!
Карл расхохотался, откинувшись на спинку дивана.
– Да ну тебя!
– И все это я делаю исключительно для телезрителей!
