Демоны захихикали: «Нет, Хоган, Стронгмана так просто не возьмешь!»
Натан и Армут не смеялись.
– О, нет, – ответил Маршалл. – Тут-то вы и ошибаетесь. Я знаю, с какого сорта силой я имею дело. Совсем недавно мне преподали несколько превосходных уроков на эту тему, и потом я получил множество добрых советов от моего друга.
С этими словами Маршалл открыл дверь, и в зал вошел Ханк, а с ним Криони и Трискал. На этот раз о мире не могло быть и речи.
Стронгман подпрыгнул на месте, судороги свели его тело. Демоны задрожали и загородились мечами.
– Спокойно, спокойно! – проговорил один из адвокатов. – Это же ничтожества!
Но Стронгман при появлении этого человека почувствовал в комнате Божье присутствие. Демоны темного царства хорошо знали, с кем им придется иметь дело.
– Буш! Святоша!
Ханк тоже знал, кто стоял перед ним. Святой Дух подсказал ему имя, и это лицо…
– Стронгман, князь Силы, если я не ошибаюсь? – сказал Ханк.
Санди снова спросила:
– Мадлен, куда мы идем? Почему ты держишь меня так крепко?
Мадлен не собиралась отвечать. Она увлекала Санди в тоннель все глубже и глубже, ее спутники окружали их плотным кольцом, и все это было уже совсем не по-дружески и не по-доброму. Они подталкивали ее, цепляя острыми когтями, хватали и тащили вперед.
Собравшиеся в конференц-зале были сбиты с толку и поражены. Внезапно они оказались лицом к лицу с безобразным существом. Никогда они не видели на лице Касефа такого выражения, никогда они не слышали, чтобы он говорил с такой злобой. Он поднялся со стула, дыхание со свистом вырывалось из его перекошенного рта, он выпучил глаза, выгнул спину и сжал кулаки.
– Ты меня ни за что не победишь, проклятый! – взревел страшный Стронгман, и демоны отчаянно ухватились за его слова, как за последнюю надежду.
– У тебя силы не хватит! Я уничтожу тебя
Ханк и Маршалл не отступали, они уже имели дело с бесами, для них эти вопли не были неожиданностью.
Адвокаты Касефа не знали, что и сказать.
Маршалл обернулся и толкнул дверь. С высоко поднятой головой, твердой походкой в зал вошла Сузан Якобсон, Служительница, сопровождаемая воинственно настроенным Кевином Видом. С ними в зале появились еще четыре небесных телохранителя. В комнате становилось все теснее и напряженнее.
– Привет, Алекс!
– сказала Сузан. Касеф выкатил глаза от неожиданности и ужаса, но тем не менее, задыхаясь, пробормотал:
– Кто вы такая? Я вас не знаю. Я вас никогда раньше не встречал.
– Не говори ничего, Алекс, – предупредил его адвокат.
Ханк выступил вперед – пришло время сражаться.
– Стронгман, князь Силы, – произнес он твердо и непреклонно, – именем Иисуса Христа я связываю тебя!
Я связываю тебя и беру над тобой власть!
Мадлен не отступала. Крепко держа Санди за руку она тянула ее за собой. В тоннеле стало темно и холодно.
– Мадлен, – закричала Санди, – Мадлен, что ты делаешь? Отпусти меня, пожалуйста!
Мадлен смотрела вперед, так ни разу и не повернув лица в сторону Санди. Единственное, что Санди могла видеть, были светлые длинные распущенные волосы Мадлен. Ее руки стали ледяными и твердыми, они сжимали Санди с такой силой, что той стало больно.
Санди снова растерянно крикнула:
– Мадлен! Мадлен! Пожалуйста, остановись!
Внезапно духовные проводники, подлетев вплотную, облепили Санди, крепко вцепившись в нее жесткими, как стальные клещи, пальцами.
– Ты слышишь? Пожалуйста, останови их!
Мадлен, наконец, повернула голову. Ее лицо было чернее сажи, кожа поблескивала. Выпученные жуткие глаза горели двумя желтыми шарами. У нее были львиные челюсти, с обнаженных клыков капала слюна. Протяжный гортанный вой вырвался из ее горла.
Санди закричала. Она кричала из мрака страшного и отвратительного тоннеля, этого «ничто», которое так неожиданно преобразилось из великолепия в бесконечный ужас. Она взывала из увлекшей ее обманом и ложью жуткой черной дыры, из глубины своей объятой мукой, обреченной на смерть души.
Тол резко оторвался от земли, в фейерверке света и блеска крыльев. Город стремительно уменьшался, становясь похожим на карту. Ангел мчался, подобно комете, пронзая духовную тьму. Он, как вспышка молнии, осветил всю долину. Тол взмыл в поднебесье и летел, описывая широкие круги, распахнув сверкающие, будто унизанные алмазами, крылья.
