самоубийству. Суд, срок, тюрьма, а скорее, и до суда не дойдет — просто грохнут. Развивать эту мысль дальше мне не хотелось. Я еще раз прильнул к глазку. Люди, силуэты которых я сперва не разобрал, теперь были узнаваемы. У лифта меня поджидал целый отряд спецназовцев, и это могло означать только одно. Менты готовились к штурму.
В дверь вновь постучали.
— Николай! — раздался теперь другой более твердый голос. — Это уголовный розыск! Подполковник Буркин говорит! У нас есть санкция на обыск! Так что лучше открой! Иначе будет хуже! В случае сопротивления имеем приказ стрелять на поражение! Даю тебе ровно минуту!
Я кинулся с пистолетом к балкону. Внизу стояли четыре ментовские машины и микроавтобус. У подъезда шныряли еще несколько человек. Сопротивляться было бесполезно — обложили по-полной. Я кинул взгляд на соседнюю лоджию. Не застеклена. Мозг заработал. А что, если? А почему бы и нет? Тут всего-то два метра. Мне бы только еще пять минут. Задержать бы их надо. И мне в этом поможет… Ну, конечно! Конечно! Мне поможет мой огнемет! Не зря же он мне понравился!
Я схватил приготовленный в дорогу рюкзак и вынес его на лоджию. Капроновая веревка на сушилке показалась мне прочной. Вновь позвонили.
— Твое время истекло! — услышал я голос Буркина, и кто-то сильно ударил в замок. — Открывай или ломаем дверь!
— Хорошо! — крикнул я. — Подождите! Сейчас! Сейчас я открою!
Час икс настал. Я взял огнемет и, как можно дальше отойдя от двери, мысленно простился с квартирой. Согласно инструкции реактивный пехотный огнемет 'Рысь' вышибет ее с полпинка, и при соприкосновении с ней огневая смесь распространится по всему коридору. Честно говоря, мне с трудом верилось, что кто-то из поджидавших меня там выживет, но другого выбора у меня уже не было. Главное, после выстрела самому не пострадать от пламени, поскольку оружие не предназначено для стрельбы в таком маленьком замкнутом пространстве. Я присел на колено и вскинул трубу на плечо. Реально, как на войне. Теперь оставалось дождаться, когда начнут штурм.
Прошло минуты три, и замок вновь задрожал под ударом. В коридоре начали орать. Я много раз видел по телеку, как менты выбивают кувалдой замок и вламываются, прикрываясь щитами, в квартиру гурьбой. Наверное, в обычной их жизни такая тактика наилучшая. Но не сегодня. Сегодня их ожидает сюрприз. Ведь мне как раз и нужно, чтобы была толпа. Небось, позлорадствовал я, стоят сейчас, как лохи, всей кучей прямо передо мной, готовятся. Что ж, милости просим. Я жду.
После четвертого удара, когда замок, казалось, вот-вот вывалится и дверь рухнет, я прицелился в середину проема и, зажмурившись, нажал на спуск.
Как все произошло, я до конца так и не понял. Я ощутил, как содрогнулась труба на плече, и что-то вылетело, вышибив, словно картонку, мою железную дверь. Слышал, как в коридоре завопили, как резаные, и начали беспорядочно палить. Почувствовал, что полыхнуло огнем и стало жарко как в бане. Впрочем, дожидаться развязки я не собирался. Через мгновенье после выстрела я уже стоял на балконе и обвязывал себя для страховки капроновой веревкой. Второй конец ее был закреплен за поручень лоджии. Из окна справа, выходившего со стороны коридора с лифтами, вырывались языки пламени.
Вроде все. Я подергал страховку и выглянул на улицу. Сидевшие в машинах повыскакивали и в испуге позадирали головы. Кто-то ринулся на помощь в подъезд. Будем надеяться, моего прыжка не заметят. К тому же нужный мне край попадает стоящим внизу как раз в мертвую зону. Ну, с богом! Я накинул рюкзак и перелез через парапет. От одного взгляда на землю стыла кровь, к тому же я вспомнил последний свой сон про форточку. Однако я не позволил панике парализовать меня, уверяя, что покуда картина со мной, я не погибну.
Я на всякий случай перекрестился и, глядя только вперед и вытянув руки, оттолкнулся от лоджии. Полет продолжался секунды три. Но так, конечно, мне только казалось. Почти сразу же руки мои наткнулись на что-то твердое, и я, уцепившись за него изо всех сил, я по инерции больно ударился животом о лоджию. Потом выяснилось, что было сломано ребро, но в тот момент я о ребрах не думал. Подтянувшись на руках, я перегнулся через поручень и повалился на пол.
Страх догнал меня только после того, когда я, уже лежа на чужом балконе, перерезал веревку. Внизу, похоже, моих маневров не заметил никто. Да никто, наверное, и не думал наблюдать за лоджией. Все силы милиции в данный момент были брошены на спасение товарищей. Я разбил стекло чужой балконной двери и, подняв ручку замка, оказался в комнате. В квартире, на счастье, не было никого, и я, пройдя в прихожую, без труда открыл входную дверь и покинул гостеприимных соседей. Через минуту, никем не замеченный, я уже выходил из соседнего подъезда и быстрым шагом направлялся прочь. И только, отойдя метров на двести, я обернулся и посмотрел на родные окна. Весь мой этаж был объят пламенем.
Итак, Семенов встретил меня недружелюбно. Однако менять свои планы я не собирался и поспешил покинуть перрон. В здании станции я приобрел в газетном ларьке местную прессу и двинулся в город. Вид у меня был неброский, еще на вокзале в Москве я полностью заменил гардероб. Из багажа имелся только обычный рюкзак, так что особый контраст на фоне местных жителей или подозрения я вызвать не мог. Помятое с бессонницы лицо и небритость также не выделяла меня из толпы, да и хвоста по дороге я не заметил. Правда, весь путь от Нижнего Новгорода со мной в вагоне электрички ехали два мента, однако ни они, ни кто-либо другой не обращал в мою сторону ровно никакого внимания. Глядя на себя в отражение на стекле, я даже подумал, что теперь и старые мои знакомые навряд ли бы узнали в этом провинциальном лохе своего бывшего приятеля. До свиданья, Gregory Munitz! Прощай, Stefanobi! Зато я был жив. И свободен.
Первым делом в этом городе мне необходимо было обзавестись мобильным, поэтому я сразу направился на поиски салона связи, который к радости моей оказался неподалеку от вокзальной площади. Прежний я оставил в московской квартире, и теперь намеревался купить вместо него что-нибудь на местном рынке. Менеджер оказался парнем понятливым, и за триста долларов я приобрел, не регистрируя паспорт, аппарат и SIM-карту. Чего, собственно, и требовалось. Далее предстояло заняться жильем.
Зайдя в какую-то забегаловку тут же рядом, я сел в углу зала, заказал себе ужин и, достав ранее приобретенную газету, углубился в чтение. Мне подошла бы любая однушка, желательно в центре. Но обязательно с телефоном — без Интернета, как уже жить, я себе не представлял. Пока готовились блюда, я приступил к обзвону. Долго искать не пришлось — объявлений было всего три, и лишь одно из них про однушку. Выбора у меня не было в принципе и вскоре, расплатившись за еду, всего в пяти минутах ходьбы от харчевни я стоял у своего нового жилья. У четырехэтажного кирпичного дома на улице Ленина.
Бабка, сдававшая квартирку, встретила меня как спасителя. Действительно, подумал я, кому в этой дыре понадобится арендовать жилплощадь? Тем не менее, едва увидев ее, я даже не стал торговаться. Да и цена в сто долларов в месяц меня устроила вполне. Подумаешь, нет в доме лифта. Зато горячая вода, телефон и минимум обстановки имелось. На кухне стояла газовая плита. Телевизора, правда, не было. Значит, оно и к лучшему, рассудил я, пора бы от 'ящика' и отдохнуть. Чего я еще мог желать?
Я наврал старухе, что писатель, что очень люблю тишину, и протянул ей три сотни. Убрав деньги в карман, та благоговейно попятилась и пообещала пару месяцев в городе не появляться. На всякий случай я записал адрес деревни, где ее можно найти.
Когда дверь за старухой захлопнулась, я разложил свой нехитрый скарб, принял душ и с чувством выполненного долга завалился спать.
5.4. Ли Пенг сидел в кабинете напротив посла и, не обращая внимания на суетившегося вокруг него доктора, отдавал приказания. Секретарша торопливо записывала за ним в свой блокнот. Рядом толпилось еще несколько сотрудников посольства. Все испуганно глядели на него и покорно кивали в такт голосу. Наконец начальник Первого особого отдела закончил монолог и попросил всех выйти. Когда секретарша закрыла дверь, он обратился к хозяину кабинета.
— Простите, товарищ, что вынужден привлекать ваших людей, но это дело государственной важности. К сожалению, я не имел возможности сообщить о своем прибытии раньше.
— Не беспокойтесь, товарищ секретарь, — пролепетал бледный посол. — Мы сейчас все вам устроим. Как вы себя чувствуете? Вы… Вы точно в порядке?
Неожиданный визит представителя органов госбезопасности не предвещал послу праздника. В голову
