внимательно продолжал осматривать лужайку, пытаясь найти доказательства нашего позавчерашнего пребывания, но по-прежнему не находил ни углей, ни котелка, ни даже консервной банки. Наконец я устал и прекратил поиски. Больше выхода у меня не было. Оставалось признать себя неадекватным и списать все на необъяснимые галлюцинации.
Я вспомнил, что не успел в прошлый раз обойти озеро, и решил это дело исправить. Спустившись с холма, я почти сразу наткнулся на поминальный крест и скамейку, у которых, как гласили поверья, иногда появляются старцы из Китежа. Рассказывали, что они могут заговорить с прохожим и позвать его с собой, и тот, кто пойдет, уже больше никогда не вернется. Разумеется, я моментально представил себе Варлаама, но вот чтобы он звал меня в Китеж, я вспомнить не смог. Да и место, где я начал тогда глушить водку, было существенно дальше. Хотя, впрочем, пришло мне на ум, с этой точки он и мог меня как раз увидеть, а до приглашения в Китеж по вполне понятной причине просто не дошло. Я порадовался собственному остроумию и продолжил путь. Тропинка, как и в лесу, была устлана досками.
От креста я снова поднялся в гору. Надо сказать, вокруг озера имелось несколько возвышенностей, и каждая из них имела собственное название в честь стоявших на них когда-то соборов. Но сейчас никаких свидетельств этому я не видел. Ни развалин, ни насыпей на холме не имелось. Вместо них на одной из вершин я снова обнаружил крест, к которому были прилажены тексты молитв и иконка. Однако в молитвах я ничего не смыслил, а иконка была незнакомой, поэтому, поскольку больше ничего интересного не попалось, зря терять время я не стал и двинулся дальше.
Спустившись, я прошел еще пару сотен метров и попал на небольшой пляж. Место было тихое, вода чистая, и я подумал, что если еще буду жив, то обязательно приеду сюда летом и искупаюсь. Как и в прошлый раз, но теперь уже повинуясь какому-то зову, я встал на колени и по-собачьи попил. Разумеется, в то, что вода святая, я не верил. Просто в Интернете прочитал, что проведенные исследования показали, что она действительно может обладать целебными свойствами. Согласно данным анализов и проб, в ней содержался сероводород и высокая концентрация меди, которая, как известно, является антисептиком.
Далее в лесу немного в стороне от берега я заметил высокий пень с вытоптанной вокруг него тропинкой. По легендам, раньше тут стояло дерево о трех стволах, однако его спилили еще в те времена, когда власти пытались отвадить от Светлояра паломников. Конечно, даже такие радикальные меры не уничтожили веру людей в чудеса, и сейчас на пне стояли потухшие свечи. Видимо, кто-то оставил их тут совсем недавно, совершая какой-то обряд. Я трепетно потрогал то, что сохранилось от священного дерева, обошел пень три раза и продолжил обход.
Вскоре тропинку и водоем отделило живописное болотце, а потом я наткнулся на уходящие в воду мостки и площадку для кемпинга. Тем временем, тропинка начала все дальше отходить от берега. Наконец я вышел на деревянный мост через ручей, который, как говорили, специально выкопал в XIX веке местный помещик. Ходили слухи, что таким образом он хотел спустить озеро и добраться до Китежа, но у него ничего не получилось. Рядом с мостом обнаружилась асфальтовая дорога для приезжающих отдыхать. Последние метров сто до точки, где кончался лес, я шел вдоль плотного ельника недалеко от берега. Ну вот, подумал я, вновь выходя на открытое пространство, еще два раза обойти и можно считать, что совершил 'хадж'.
Признаться, теперь представлявшееся мне раньше не таким уж большим озеро показалось огромным. То ли я не особенно торопился, то ли на самом деле размеры его оценены были мной изначально неправильно, но прогулка заняла у меня целых сорок минут. В связи с этим я даже не мог себе представить, как можно обойти Светлояр на коленях, и искренне позавидовал упорству и целеустремленности верующих. Даже по самым скромным расчетам один круг в таком случае мог занять часа три. Впрочем, подумал я, фанатизм и безысходность могут свернуть даже горы.
Я присел на скамейку, где познакомился с дедом. По всему выходило, самое лучшее место для встречи с китайцем — именно тут. Во-первых, недалеко до деревни. Во-вторых, открытая местность и близко до рыбаков. В-третьих, завтра на день явления иконы здесь наверняка будет какой-никакой народец, и в случае непредвиденного я смогу затеряться в толпе. А для начала я вполне могу спрятаться у часовни и, оставаясь в ее тени незамеченным, просматривать с холма всю прилегающую местность. Идея эта мне очень даже понравилась, и я снова поднялся к часовне. Я еще несколько раз прошелся по поляне с камнями, проработал в мозгу все возможные пути отхода и обошел церквушку. На одном из ее крылец за поручнями можно было неплохо укрыться. Здесь я и решил устроить завтра командный пункт. Эх, жаль только, не было с собой бинокля!
7.3. Всю ночь я практически не спал и ворочался, думая о предстоящей сделке. С одной стороны, что ни говори, а расставаться с иконой мне было откровенно жаль. С другой, я был так прижат обстоятельствами, что иного выхода просто не видел. Мало того, с получением денег мои проблемы не исчезали, поскольку я был до сих пор в розыске у ментов и бандитов. Просто, с обладанием миллиона мне впервые в жизни давался шанс перешагнуть тот незримый рубеж, что отделяет лохов от разводящих, и я мог вполне уже наплевать на закон. С такими деньгами я уже без труда менял себе документы и внешность, переезжал наконец куда-нибудь к морю и забывал, что такое быть собственно бедным. Кажется, эта мысль посещала меня уже не в первый раз.
Но смогу ли я получить требуемое? Найдет ли китаец за столь короткое время деньги? И не укокошит ли меня прямо здесь у всех на глазах или позже? На эти вопросы ответа я не знал и поэтому мучился. И помочь мне в этом не мог никто, даже ясновидящая. И хотя хозяйка, видя мое отчаянное состояние, невзначай обмолвилась, что в соседнем селе живет некая старуха, к которой ездят аж из самой Москвы, и она мне рублей за сто сможет устроить протекцию, я отказался от ее предложения наотрез. И дело было не только в том, что я во все эти басни не верил. Сама того не предполагая, эта пресловутая старуха могла запрограммировать меня на поражение. А допустить такое я не мог. Что бы меня ни ждало впереди, чем бы ни закончился мой последний вояж к озеру, я должен был свято верить в успех, в то, что у меня все получится, и я выйду из схватки героем.
Встал я рано и несмотря на бессонную ночь был бодр и весел. Хозяйка уже вовсю возилась по дому, завтрак был тоже готов и ждал меня на столе. Я сделал традиционную зарядку, облился во дворе из ведра колодезной водой, оделся и приступил к трапезе. На редкость, аппетит с утра был великолепный. Видимо, вчерашняя прогулка и ночные переживания порядком подыстощили мой организм, и теперь перед решающим в моей жизни моментом он должен был как следует зарядиться. Рюкзак с иконой лежал на скамье рядом.
Наслаждаясь гречневой кашей с сарделькой, я вспомнил вчерашний ужин и душещипательный разговор с хозяйкой. Помню, все время пока мы сидели за столом, я подливал ей водки и пытался выяснить, верит ли она сама, местный житель, в волшебные чары озера. Но внятного ответа так и не получил. Прожившая всю свою жизнь у Светлояра женщина сама не могла для себя определить, правда ли все это или вымысел. Она то взапой рассказывала про излечившуюся от рака соседку, которая чуть ли каждый день регулярно окуналась в озеро, то причитала по поводу утонувшего по пьяни несколько лет назад в его водах мужа. Когда же я спросил, слышала ли она или кто-нибудь другой из деревни в озере колокольный звон или что-нибудь эдакое, она вообще на меня посмотрела, как будто я псих. По ее словам, никто из здешних никогда ничего подобного не слышал, и что это все выдумки сумасшедших паломников. Когда те впадают у озера в экстаз, то не то, что звон слышат и купола видят, на полном серьезе со старцами разговаривают. А им, деревенским, этот психоз даже на руку. В деревне всю жизнь хоть шаром покати, а в последнее время даже работы не стало, вот они одним Светлояром и кормятся. И то заработать можно только летом, в сезон. Местные, сказала она мне по секрету, иногда даже сами специально распускают всякие небылицы, чтобы завлечь легковерный народ. Я вот, например, тоже наверное не просто так сюда пожаловал, а ей — хоть какая-то да копейка. По этому поводу я женщине даже не возражал.
Покончив с завтраком, я поблагодарил хозяйку, оделся и, договорившись на всякий случай переночевать, если что, еще и сегодня, вышел из избы. Времени было около восьми, и я решил очутиться на месте пораньше. Я двинулся в путь, но дурацкое ощущение, что я тут живу уже давно, и мне знакомы все лица, не покидало меня. Я неторопливо брел через село и кивком здоровался с каждым. И мне было наплевать, как они реагируют на приветствие. Потому что я делал это вовсе не из вежливости, а по непонятной моему уму внутренней потребности.
Вскоре я подошел к озеру, и оно меня вновь удивило. Теперь вчерашнее слабое марево превратилось в настоящий туман, тяжело висевший над самой поверхностью. Но в этой тяжести я не почувствовал