пистолет Лилианы из ее квартиры?
– Ну не сама же она брата пристрелила!
– Нет. Тот, кому она отдала оружие.
– Я так устала ото всей этой истории. На душе кошки скребут. Еще появился пистолет и отпечатки. Теперь официально подтверждено, что я Лилиана Владимировна Воронова.
– Так это же здорово. – Максим погладил меня по голове. – Ведь ты же на самом деле частичка ее.
– Но я не хочу быть твоей сестрой.
К нам подкатила машина Павла. Он не стал восстанавливать развороченную взрывом «тойоту», просто выбросил ее в металлолом. Теперь он ездил на «ягуаре». Видимо, парень питал слабость к спортивным машинам.
– Паш, я сейчас отвезу Лили в особняк…
– Я не хочу в особняк.
– Поедешь. Сегодня ни я, ни Пашка ночевать дома не планируем, а оставаться одной в пустой квартире не стоит. В особняке полно прислуги, да и вещей у тебя почти никаких нет.
Павел пошел к ларьку за сигаретами.
– Я тебе мешаю? Сказал бы честно.
– Нет, – рявкнул Макс. – Просто тебе нужно жить дома. Пойми, это твой дом, твоя прислуга.
– Я не хочу оставаться одна, мне страшно.
– Лили. Прекрати немедленно. Ты превратилась в истеричную дамочку. Все кончилось. Твой дом опять стал только твоим, там ты в безопасности. Поняла?
– Поняла. А когда все закончится, ты вернешься в родительский дом?
– Я не смогу жить там с тобой. На глазах у всей прислуги. Немедленно поползут разговоры. Горничных не обманешь, они все замечают и понимают.
– Ну что же, ладно, – печально сказала я. – Делай что хочешь, но и я буду жить по-своему.
Максим подозрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Потому что вернулся Павел.
– Вы езжайте, ребята, а я хочу подругу навестить. Она недалеко отсюда живет, потом я вызову такси и отправлюсь в особняк.
Макс хмуро на меня посмотрел и кивнул.
– Хорошо, до подруги я тебя довезу, но потом сразу домой. Не вздумай мотаться по магазинам или ресторанам. У тебя все-таки муж только что умер, приличия нужно соблюдать.
Они оставили меня у Нининого подъезда и отчалили. Подругу я застала дома. Она в халате и махровых носках грызла семечки перед телевизором. Моему приходу Нина явно обрадовалась. Быстренько сообразила чай с домашним печеньем, усадила меня на диван и засыпала вопросами.
– Ну, как там у вас, как Макс, Пашка мой телефон не спрашивал?
– Я поговорила с ним о тебе…
– Я, кажется, не просила… – насупилась подруга. – Со своими парнями я привыкла разбираться сама.
– Я просто сказала ему, что ты моя подруга.
– И он поверил?
– Конечно, как он мог не поверить, что ты не настоящая прислуга, если сам такой же ненастоящий жених. Он все понял.
– Ну и что он про меня сказал? – с тревогой уточнила Нина.
– Признался, что ты запала ему в душу, еще когда не знал, кто ты. А когда узнал, расстроился.
– Почему? – испугалась подруга.
– Странный народ эти мужики. Их мысли и поступки понимают только они сами. Запечалился, что цветов тебе не принес. Не положено, говорит, прислугу баловать.
– И что теперь? – не поняла Нина.
– Теперь сама решай. Он твой. Даже сюрприз тебе готовит.
– Какой?
– Ну, это же сюрприз, узнаешь в свое время, а то потом неинтересно будет.
– Ну Маш… Ну скажи… – заныла Пятачок.
– И не надейся. А телефон твой он попросил. Я дала – и домашний и рабочий.
– Так что, он в любой момент прийти может? И прямо сейчас тоже? – Подруга заметалась, стаскивая носки и приглаживая волосы.
– Да не торопись ты так! – рассмеялась я. – Он только что у твоего подъезда был, но уехали они с Максом. Не до любви им сегодня. Они Крутова поймали. Так что сиди и спокойно пей чай.
– И чего они с этим парнем сделать планируют?
– Нин, а ты знаешь, что Павел человека убить может с легкостью? – тихо спросила я. – И убивал уже. Много.
– Догадываюсь, – спокойно ответила подруга. – Ну и что?
– Как что? Разве тебя это не пугает?
– А тебя? Или ты думаешь, что Максим – агнец божий?
– Нет, но он не убийца…
– Тот, кто по справедливости действует, тот не убийца.
– Красивая логика. Только от этого не легче.
– А ты не забивай мозги. Не твои проблемы. У наших мужиков свой мир, и в этом мире свои законы и правила.
Мы еще долго беседовали с Ниной, как в юности, делились друг с другом мечтами и переживаниями. Когда на улице стемнело, я вызвала такси и отправилась в особняк, как и обещала «брату».
Глава 18
Особняк встретил темными окнами. Горела одинокая лампочка над главным входом, вдоль аллеи, ведущей к крыльцу, светилась полоса фонариков. Я решила не пользоваться своими ключами; не может быть, чтобы в доме совершенно никого не было! Насколько мне известно, большинство прислуги постоянно проживает в особняке, под их комнаты выделено целое крыло.
Я позвонила в дверь и приготовилась терпеливо ждать, но дверь практически мгновенно открылась. На пороге стояла встревоженная Клара. Как всегда тщательно причесанная и аккуратно одетая, она совершенно не походила на человека, только что поднятого с кровати. Пройдя в холл, я устало спросила:
– Почему вы не спите, Клара? На дворе уже ночь.
– Как я могу уснуть, не зная, что происходит? Сегодня прибегала эта ненормальная, кричала, что особняк теперь ее, она всех уволит. Я пыталась получить разумные объяснения ее заявлению, но она похватала какие-то вещи в комнате Константина и унеслась.
– Не обращайте внимания, она блефует. Никто никого увольнять не собирается.
– Жаль, что так получилось. Я так надеялась, что вопрос разрешится мирным путем, когда помогала вам добыть доказательства измены мужа.
Вот так новость! Оказывается, Лили не случайно застукала горничную в своей постели! Но теперь это вряд ли имеет значение.
– Я слышала, кого-то из вас обвиняют в этом убийстве? Елена кричала об этом, но как-то невразумительно, – тревожно заглянула мне в глаза экономка.
– Подозревают, конечно, но доказательств вроде нет никаких. Да вы не волнуйтесь, я его не убивала.
– А Максим? – тихо спросила Клара.
– Он тоже.
– Это точно?
– Что за вопрос, Клара? Да и потом, это наши проблемы. Я же сказала, для вас все остается по- прежнему, увольнений не предвидится, смены хозяев тоже. Что вам еще надо?
– Но вы же знаете… – начала было она, но продолжить не решилась. – Ужинать будете?
– Буду. Только не накрывайте мне в столовой. Я на кухне, если можно, поем.
– Конечно. – Клара удивилась, это было заметно, но я так устала, что вживаться в роль стервозной
