– Что, черт возьми, случилось с этой машиной? – с досадой посмотрел в сторону оврага сержант. – Не успел бы выскочить, хана бы мне пришла окончательная. Там переломом не отделаешься… Главное, понять не могу, как меня так угораздило? Я за рулем чуть ли не с восьми лет и ни разу такого не довелось испытать… Жуткое ощущение, скажу я тебе. Машина совершенно неуправляемая, как будто взбесилась, скорость огромная и от тебя совершенно ничего не зависит. Жуть!.. А вообще странно, недавно механик УАЗ осматривал, все отлично было. И вдруг такое.
– Я не хочу тебя пугать, Коль, но ты и сам, думаю, знаешь ответ, – вздохнула я.
– Хочешь сказать, я теперь тоже в вашей компании потенциальных жертв? – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Скворцов. – Как ты и предсказывала?
– Боюсь, что так, – печально подтвердила я, – эта история набирает обороты с такой пугающей скоростью, что я уже просто не знаю, что думать… Бессмысленно все как-то… Необъяснимо… И от этого еще страшнее делается. Ты хоть объясни, что случилось? Вроде нормально сначала ехали…
– Да чего? – с досадой сказал Николай и постарался устроиться поудобнее, тело, видимо, снова немедленно отозвалось резкой болью. Немного поморщившись, он продолжил: – Еду-еду себе, дорога пустая, скорость довольно приличная, ну ты видела… Перед крутым поворотом решил притормозить слегка, а педаль как тряпка болтается. Я попытался вырулить, но на такой скорости нереально в девяносто градусов вписаться. По-любому пришлось с дороги соскакивать. Хорошо хоть поле сбоку оказалось, а не лес или болотина какая-нибудь. Пока по кочкам скакал, время было сообразить, что к чему, и выпрыгнуть из этого гроба на колесах… Чего там случилось с тормозами, ума не приложу. Пойди посмотри, а?
– Да я вообще в машинных внутренностях как коза в арифметике разбираюсь. Знаю только, где тосол наливать и воду в смывной бачок.
– У тебя телефон с собой? Мой в машине остался… – болезненно поморщился заметно побледневший Коля.
– Конечно, – я с готовностью протянула ему серебристую трубку, – я ее теперь даже в постель с собой на всякий случай беру. Мало ли что случиться может.
– Слава богу, тогда мы спасены, – облегченно вздохнул Скворцов, – сейчас другу позвоню, он как раз на посту недалеко отсюда. После меня заступил. – Николай торопливо набрал номер. – Алло, Иван! Хорошо, что ты на месте. Я в аварию попал… Серьезней не бывает… А хрен его знает… Цел-то цел, да ногу, похоже, сломал. Сам даже встать не могу… Рация и телефон вместе с машиной в овраг улетели… Откуда я знаю? С тормозами беда… Короче, хватит базарить, подъезжай да сам посмотри, а то я скоро концы отдам, а ты все «что да как».
– Ну что, он приедет? – с тревогой спросила я.
– Конечно, – заверил Коля, – он же мой друг. А это что-нибудь да значит. Иван точно не подведет. Он знаешь такой парень! Надежный. Если что обещал, в лепешку расшибется, но сделает. Он у нас не очень давно появился, года четыре всего. Но его ребята уважают. Он с напарником своим, Игорем Клюевым, в Чечне воевал. Медалей целая грудь. Только вот не любит Иван светиться. Я его в форме военной с орденами всего раз видел, когда он на ветеранский слет ездил. Игорь много про него рассказывал, говорит, он однажды ему с товарищами жизнь спас, велел всем отходить и принял огонь на себя. Отстреливался минут тридцать. Потом наши подошли и отбили его у чеченов. Иван потом два месяца с ранениями по госпиталям мотался, хотели комиссовать, но он в свою часть все же вернулся и до конца с ней прошел.
– Так он не местный? Как же он тут-то оказался? – Судьба неизвестного Ивана не слишком меня волновала, особенно в данной ситуации, но я видела, что разговор немного отвлекает Скворцова от боли, и поэтому старалась проявлять заинтересованность.
– Я же тебе говорил, он с Игорем Клюевым вместе служил, а Игорь-то наш, из моей деревни. У Ивана никого нет, сирота он, из детского дома. Вот Игорь и звал все его к нам на жительство. Только он сначала не соглашался. Девушка его в городе ждала, письма постоянно писала. Он очень привязан к ней был. «Я бы с удовольствием в твою деревню поехал, Гош, да не могу, в городе меня ждут». Ну нет так нет. Игорь вернулся, не успели мы еще просохнуть от встречи, как прибыл его фронтовой товарищ. Чернее тучи и с вещами. Игорь сильно удивился, провел его в дом. Долго они в тот раз говорили, часа два, наверное. С тех пор Иван у нас так и остался. Сначала у Клюевых жил, потом дом купил, теперь сам хозяйствует.
– А что с его девушкой случилось, ты не знаешь? – поинтересовалась я.
– Сам он, конечно, не рассказывал, гордый очень, а Игорь проговорился. Приехал Ванька к ней с вокзала с цветами, шампанским, открывает она ему дверь, а сама с таким пузом огромадным, месяце на восьмом уже. Он так и сел. Оказывается, она уже год как замуж вышла.
– А письма зачем писала? – удивилась я.
– Чтобы не расстраивать, – просто ответил Николай.
– Дура какая-то, – пожала я плечами.
– Не скажи, – задумчиво посмотрел на меня Николай, – Игорь говорит, Ванька в таких передрягах на войне побывал, что, если бы не любовь и ощущение того, что его ждут и он кому-то нужен, может, и не выкарабкался бы парень. Так что смысл в ее поступке был. Только Ивану от этого не легче. Они ведь с детского дома вместе были, верил он ей. А если уж близкие предают, то как поверить чужим? Ванька еще молодец, справился. А другой бы сломаться мог запросто. Хотя, конечно, и ему непросто завести семью теперь будет… Жалко парня.
– Он что, так и живет один?
– Да. Четыре года уже, – охотно продолжил рассказ Николай. Видимо, и ему хотелось отвлечься от ноющей боли в ноге. – Сама увидишь, он парень красивый, быстро со всеми общий язык находит. Девки его просто обожают, и танцор первый, и певец. На гитаре играет здорово.
– И не встречается ни с кем? – Хоть этот Иван и был мне до лампочки, но женское любопытство все же взяло верх, мне стало интересно дослушать историю до конца.
– Ну почему, – Коля пожал плечами, – время от времени заводит интрижку, он же не монах, в конце концов, но охладевает быстро. Видно, не больно его наши девчонки деревенские цепляют.
– Не обижаются его подружки?
– А он с обидчивыми не связывается, – улыбнулся Коля.
Минут через пятнадцать машина с мигалкой показалась на повороте и прямо по вспаханному полю, угрожающе подпрыгивая, подлетела к нам. Из нее выскочил парень в форме ГАИ.
– Ну, как ты тут? Не помер еще? – бодро поинтересовался он. – Сейчас мы тебя быстренько в больницу транспортируем. Там таких девочек в медсестры понабрали, что сам бы рядом с тобой коечку забронировал. Жаль, работать тогда некому будет… Ба! Да ты уже с дамой!
– Вань, не шуми, а, – поморщился Скворцов, – я так головой шарахнулся, что от резких звуков у меня искры из глаз сыплются.
– Аккуратнее нужно, Коль, ездить, а уж если так получилось, то умные люди мозги в первую очередь оберегают. Чему тебя только на практических занятиях учили…
– Не до аккуратности мне было в тот момент, – с досадой отозвался Николай, – вывалился из салона, как куль с песком. Ладно хоть успел. Видал, что с машиной стало?
– Ничего себе, – присвистнул Иван, заглянув в овраг, – ты и правда вовремя катапультировался. А уазику твоему не позавидуешь… Пойду спущусь, гляну, чего там с тормозами приключилось.
Минут через пять он вылез, хмуро вытирая руки. От легкомысленности и бравады, с которой он выскочил из своего автомобиля, не осталось и следа.
– Кому ты дорогу перешел, сержант? Колись давай! Может, муж этой дамочки тебе шланги обрезал? – Он, не глядя, мотнул головой в мою сторону. – На почве ревности.
– Нету никакого мужа, – буркнула я, – так что некому ревновать.
– Тогда прошу пардона, девушка, – снова перешел на дурашливый тон Иван, но глаза при этом остались колючими.
– Хватит трепаться! Нашли время, – вышел из себя Николай, – все так плохо?
– Абсолютно, – авторитетно подтвердил Иван, – кто-то хотел тебя, друг, на тот свет спровадить.
Коля с досадой ударил кулаком по земле и почти беззвучно выругался. Потом, немного поразмыслив, сказал:
– Права, получается, ты, Ирина.
– А ты что, сомневался разве до сих пор? – усмехнулась я.
