Я насторожился сразу же. Нет, деревья падают и сами, только не похоже, что буря была — дорога сухая, дождя не было, а если бы ветер был вчера, так ветки на дороге валялись бы.
Я вытащил из-за пояса пистолет, взвёл курок. К поваленному дереву подошли молодые ребята из купеческой охраны. Только они взялись за дерево, чтобы подвинуть с дороги, как из кустов выскочили три разбойника. Одному из охраны кистенём разбили голову, второго пырнули ножом, а третий труслив оказался — упал на колени и поднял руки.
Разбойники направились к нам.
Я обернулся назад — сзади обоза татей видно не было. Тем лучше. Я поднял пистолет, прицелился и нажал на курок. Не дожидаясь, когда рассеется дым, выхватил саблю и бросился вперёд.
Разбойник, который был покрупнее и который бил кистенём, лежал с простреленной головой. Второй кинулся на меня с ножом, но прожил недолго — упал с прорубленной грудью, а третий бросился наутёк.
Я помчался за ним. Бандит был невелик ростом, скорее всего — молод, бежал ловко, так что я никак не мог сократить дистанцию. Эх, был бы пистолет заряжен, бегать бы не пришлось. А исполь- зую-ка я его в другом качестве, всё-таки штука увесистая.
Я со всей силы метнул пистолет в спину разбойнику. Тот вскрикнул и упал. Через мгновение я уже был рядом, приставив саблю к горлу татя.
Вставай, собака!
Пощади, дяденька!
Больно уж голос писклявый. Я присмотрелся — ба! Да это же девка!
Подымайся! Доведём тебя до Новгорода, там стражникам отдадим. Пусть суд решает, что с тобой делать.
Не захотел я марать руки её кровью. Но по «Правде» разбойника, пойманного при грабеже, следовало повесить у дороги в назидание другим.
Повесят же али замордуют! Пощади, дяденька!
А ты что хотела — чтобы я тебя калачом сладким угостил? Сама знала, на что идёшь.
Ребёнок у меня, кормить надо, а муж о прошлом годе сгинул.
Ты меня на жалость не бери — ты такая не одна, однако они же не ходят грабить. Вон твои подельники только что двоих молодых ребят жизни лишили, а об их семьях вы подумали?
Я выдернул у неё из пояса штанов гашник, перетянул ей сзади руки.
Иди, да не вздумай бежать — застрелю.
Я подобрал пистолет с земли и пошёл с пленницей к обозу. Мужики из обоза уже оттащили в сторону дерево.
Один из охранников, кого ударили кистенём, оказался жив. Его только контузило да кровь текла. Я перевязал ему голову. Второй охранник был убит, и купцы решили похоронить его прямо здесь. Лето, жарко — ни домой, ни в Новгород довезти не сможем, смердеть будет.
А струсившего охранника купцы побили да пинком отправили назад в Псков, крича вслед хулу. Пленнице удивились.
Ты кто же такая?
Анфиса-разлучница.
Разлучница-то почему?
Купцов с деньгами разлучаю, вот и дали прозвище, — с вызовом ответила девка.
Ты не гоношись — тебя повесить надобно, а ты характер свой показываешь!
А что ты мне сделаешь?
Вот сейчас все тебя снасильничаем, разденем да связанную в муравьиную кучу бросим — посмотрим,
