Теперь в голосе Крис звучал неприкрытый сарказм. Ивен обернулся к ней.
— Вы сердитесь?
— А вы как думали? Вы ведь только что сообщили мне, что скоро я окажусь в осаде! Моя жизнь, жизнь моих детей, все наше существование пойдет наперекосяк! Еще как сержусь!
Она подбоченилась и вызывающе уставилась на Ивена.
— Знаешь, парень, терпеть не могу, когда мною кто-то вертит.
— Я тоже. Но таковы правила игры.
— Это для вас все происходящее игра! Для меня это реальная жизнь! Ну ничего, Марле это на пользу не пойдет.
— Угу.
— На самом деле, ей же будет хуже.
— Я уж вижу.
— Я приняла решение!
Ивен шутливо вскинул руки вверх.
— Сдаюсь, сдаюсь! Вы меня убедили.
Крис сердито воззрилась на него. Глаза ее гневно сузились.
— Вы уж простите мне мою подозрительность, — медленно произнесла она, — но, по-моему, все так и было задумано. Сперва на меня сваливается нехорошая назойливая Марла, а славненький Ивен только цокает языком и приговаривает: «Ах-ах, как это невежливо!» А потом я размякну от вашего обаяния и подпишу все, что угодно. Так, да? Вы работаете в паре? Хороший коп против плохого легавого?
Ивен не удержался и фыркнул.
— Наверно, здесь мне полагалось бы обидеться. Но я не обижусь. Я говорил от чистого сердца, честное слово.
— Ладно, кончено.
Крис подошла к кофейному столику и принялась ставить пустые чашки на поднос.
— Крис!
— Мне надо убрать со стола. Хотите еще кекс? И для Марлы захватите. Ей ведь так понравилось. На самом деле, можете взять несколько — ее поклонников угостите. Я даже рецепт могу дать, если надо.
Ивен облокотился на спинку кушетки.
— «Только, ради всего святого, убирайтесь отсюда, да поживее», — закончил он ее мысль.
— Ну да, что-то в этом духе. Нам вроде бы больше не о чем говорить. Зря вы проездили.
— Разве?
— Ну да. — Крис не поднимала глаз от подноса. — Не удалось вам уговорить меня подписать договор с Марлой.
— И все же я приехал сюда не зря.
Ивен сказал это тихо и каким-то особенным тоном. Крис не выдержала, посмотрела на него — и тут же обругала себя дурой. Ах, эти глаза цвета волн южного моря! Она и не думала, что можно так много сказать всего одним взглядом.
Крис взяла поднос и пошла на кухню, не решаясь ничего сказать. Ей нужно было поскорее уйти от него на безопасное расстояние.
Ивен последовал за ней на кухню.
— Дай помогу, — предложил он.
— Не надо, он не тяжелый.
— Ну, тогда я просто пойду с тобой. Можно? Я больше не буду говорить ни о намерениях Марлы, ни обо всей этой затее с фильмом.
— О чем же тогда говорить? — усмехнулась Крис.
— Я думаю, нетрудно найти интересные темы. Особенно если мы поищем вместе…
— Извини, — сказала Крис, решившись положить этому конец, даже если придется выглядеть в его глазах невежливой. — Сейчас ребята вернутся, мне надо идти с ними в магазин за ботинками.
Она поставила поднос на стол и сунула посуду под кран. Кухня была маленькая, в углу стоял круглый деревянный стол, загораживающий собой черный ход, который вел во двор. Раковина, два стола, плита. Потрескавшийся белый кафель, местами протершийся линолеум. Кухню уже лет двадцать не ремонтировали — как, впрочем, и весь дом. Правда, было здесь какое-то старомодное очарование, и это отчасти искупало унылый вид кухни, — и все же Крис чувствовала себя неловко, словно Ивен узнал о ней какой-то постыдный секрет.
— Давай я буду вытирать посуду, — Ивен снял с вешалки тонкое, истертое посудное полотенце.
— А ты умеешь?
— Да уж как-нибудь…
Он улыбнулся ей, но Крис не хотелось улыбаться. Она полезла за мылом и мочалкой на полку под раковиной, занавешенную пленкой.
— Интересно, я видела какие-нибудь из твоих фильмов? — спросила она, просто чтобы нарушить молчание.
— Не знаю. Я пишу обычно детективные сценарии. Ну, иногда делаю какие-нибудь ленты для высоколобых, которые никто не смотрит, кроме кучки эстетов, и за которые почти ничего не платят.
— Да? И когда же ты в последний раз сделал такой фильм?
— Да уже давно, несколько лет тому назад. Жить-то надо, — усмехнулся Ивен. — Да ладно, чего обо мне говорить. Эти права…
— Ты обещал не заводить больше разговора на эту тему.
— Да я же тебя не уговариваю, честное слово! Просто хочу понять для себя, почему ты так уперлась. Может, все-таки объяснишь?
Крис хотела сказать все начистоту, но вовремя спохватилась… Нет, так не пойдет. Надо что-то ответить… Нет… Наконец она прислонилась к столу и пристально посмотрела на Ивена.
— Знаешь, не то чтобы я не любила, когда обо мне говорят, — задумчиво проговорила она. — На самом деле я ничем не хуже других, кого показывают по телевизору или берут интервью для радиопередач. Я люблю славу и внимание не меньше любого другого. Но то, что со мной случилось, это… понимаешь, это слишком личное. Я терпеть не могу, когда мне лезут в душу, копаются, исследуют… Понимаешь?
Увидев так близко серые глаза Крис, услышав ее простые, искренние слова, Ивен почувствовал, как ему сдавило горло. Забыв о том, как только что убеждал себя, что к Крис прикасаться не следует, он повесил полотенце на спинку стула и взял Крис за руку. Рука у нее была мягкая и прохладная, ее пальцы казались совсем тонкими в его широких, крепких ладонях. Крис вздрогнула, но руки не отняла.
— Понимаю, — тихо сказал Ивен. — Наверно, я тоже этого не люблю.
— Тогда зачем ты здесь?
Ивен пожал плечами, посмотрел на их сплетенные руки, погладил пальцем нежную кожу у запястья.
— Что сделаешь. Работа у меня такая.
— Лезть людям в душу?
Он улыбнулся с явной иронией.
— Ты просто представить не можешь, как много на свете людей, которые любят, когда им лезут в душу. В наше время скромность и желание остаться в тени считается чем-то ненормальным.
— Ну ладно, можете считать меня старомодной, но мне кажется, что я имею право хранить свои тайны.
Крис опустила глаза на свою руку. И почему она позволила ему эту вольность? Кожа у него была грубая и гораздо темнее, чем у нее, и, что самое интересное, в этом контрасте была своеобразная гармония.
Пальцы Ивена поглаживали ее нежную кожу, к которой так давно не прикасалась мужская рука, и сердце у нее забилось быстрее. Жар пробежал по руке, как огонек по бикфордову шнуру, опалил груди, спустился вниз, меж бедер…
«Ох!» — подумала Крис. И все это от единственного прикосновения совершенно чужого человека? То, как ее тело отзывалось на эту невинную ласку, пугало ее. Она изо всех сил старалась унять дрожь.
