делали выводы, получали через некоторое время американские результаты и видели. точно такие же выводы. Абсолютно одинаковые И одинаковые ошибки. То есть уровень инженерного мышления у нас был не ниже '
ДКБА, собственно, не претендует на авторство воздушного шара. Но инженеры из Долгопрудного оказались первыми, использовавшими аэростат в качестве астростанции. Содержимое аэростата «Сатурн» было не только довольно громоздкое, но и весьма деликатное: телескоп с полуметровым зеркалом. Уникальность инженерного решения состояла еще и в том, что его надо было не только поднять на 20- километровую высоту, но и посадить – сохранить при посадке Для этого аэростат был снабжен специальной подвеской разработки ДКБА.
Геннадий Федорович Чекалин, имевший к тому времени звание «Ведущий конструктор по особо сложным объектам самолетостроения, по проектированию отдельных систем и всего изделия в целом» являлся ведущим конструктором аэростата с уникальной подвеской. Чекалин руководил разработками общего вида, всеми практическими работами, согласно техническим параметрам, заложенным идеологами создания аэростанции. Пулковской обсерваторией и оптико-механическим заводом в Казани. Кроме того, Чекалин решал большинство организационных вопросов. В 1973 г. Г.Ф.Чекалин получил назначение начальником отдела No 10, в который входила бригада общих видов.
«Сатурн» – аэростат второго поколения, «полностью нош, отечественный», но тот момент – самый большой, самый тяжелый аэростат в мире.
Все расчеты производились с нуля, был разработан старт, вся надземка, новая оболочка (идеологом оболочки выступал Р В.Пятышев, один из тех, кто вел основную теоретическую часть) Подвеска представляла собой ферменную стойку в форме стакана, на которой размещался телескоп В стойке был задействован сложенный парашют, тогда как на первых аэростатах порошют находился в распущенном виде, даже не в сумке. В нижней чости «стакана» находились амортизатор и семь выкинутых мощных лап.
«Летающий» телескоп четырежды поднимался в воздух и садился. С помощью «Сатурна» удалось получить уникальные научные результаты: впервые в мире были сделаны снимки Солнца с такой высоты (20 км) и с такой разрешающей способностью «Гор таких нет, космоса тогда не было, – говорит В.И Федоров, проставляя определенную веху на пути научно- технического прогресса: это только преддверие космической эры, не сама она.
«Сатурн» создавался, когда Главным конструктором был В П Григорьев Серьезный конструктор, он оказался «сторонником КБ» и «ввязался в борьбу с наукой, НИО, за что и слетел». Однако «Сатурн» создал, можно сказать, прецедент для науки. Фактически, все последующие аэростаты являлись аэростатами- лабораториями для изучения воздушных потоков, влияния физических факторов, Солнца, проведения геомагнитных исследований. Вот и в газетах, где «Сатурн» долго не сходил с первых полос, весь упор делался на научное применение. Техническая сторона дела как-то не фигурировала. Конечно, раньше, в принципе, засекречено было всё, что относилось к авиационной промышленности. Всё, что заказывали военные, было «секретно» или «совсекретно» Если сейчас посмотреть, то во многих вещах просто никакой секретности нет.
Гриф «СС» был присвоен также изделию, фигурировавшему в печати под официальным названием «аэростат 'Волга'». Когда еще не было пилотируемых полетов, но космонавты уже готовились, фирма, разрабатывавшая скафандры, захотело испытать их в натурных условиях. Два парашютиста-испытателя прыгали с высоты 25 700 метров (высота, рекордная не только для прыжков с парашюта, но и для аэростата). Один приземлился благополучно Второй при выходе из люка ударился затылком о кромку, пробил трехмиллиметровое отверстие в шлеме скафандра – ну и мгновенно закипела у него кровь. Произошла разгерметизация – практически в открытом космосе. Шлем скафандра был сделан из оргстекла, с круговым обзором После этой трагедии шлемы стали делать металлические, с обзором только вперед. Новаторским было использование аэростатов для отработки подобных задач. Не будет большой натяжкой, если сказать, что советское воздухоплавание подняло страну в космос.
Можно, конечно, говорить, что в аэростатостроении нет качественного скачка: подходы, принципы всё те же самые. Просто новые технологии, новые материалы позволяют лететь дольше и дальше, то есть дают количественный скачок.
Несколько патентов Г.Ф.Чекалин получил на разработку радиационного аэростата (идеологом выступал Г.С.Мо- роз, один из основных теоретиков ДКБА). Это аппарат, который может летать без легкого газа и без подогрева горелки. «Воздух в оболочке этого аэростата подогревается естественными радиационными потоками: днем это Солнце, радиация от Земли и атмосферы, а ночью – только радиация, которая излучается атмосферой и Землей. Оказывается, что этой радиации достаточно, чтобы подогреть воздух внутри купола аэростата и обеспечить ему беспосадочный многосуточный полет», говорит Сергей Павлович Черников (до ухода из ДКБА бывший начальником НИО).
Это была отечественная разработка, «а летать стали французы, – сказал В И.Федоров, – после того, как наши съездили во Францию… сами и трепанули. У нас же как: праздник праздником, а потом всё равно беседа на работу переходит – праздник продолжается, но уже в плане производственного совещания А поскольку том присутствовали специалисты, они быстро оценили наши идеи и реализовали их Мы провозились, не было ни денег, ни оборудования, чтобы провести нормальные испытания – экспериментальные полеты были, но мало, а они сделали, испытали и заявили на весь мир». С приходом Горбачева государство стало разваливаться, денег не стало совсем, в результате пропал интерес даже к военному воздухоплаванию.
Наверху приняли решение: «Тпрууу…». «Сдругой стороны, – как говорит С.Н.Черников, – тот же Горбачев заявлял на весь мир, ссылаясь, практически, но аэростатную технику, что у нас есть ответ технологиям Звездных войн Нас даже шокировал как специалистов Вроде бы проявлял интерес к этой тематике, но ничего дальше не пошло Требовались большие деньги, большой объем разработок, испытаний, экспериментов. Еще у нас в России традиции такие: смотреть на Запад. И те же заказчики военные: ах, там есть, значит, и нам надо. А нет – что они, дураки? Они этого не делают, а зачем нам делать? Вот такая психология…» Другой образчик отечественного подхода к делам приведем со слов В И Федорова. Когда министром обороны был Язов, аэростат, летевший с Камчатки, по техническим причинам, не приземлился где ему было положено и улетел гораздо дальше. Его пытались сбить над Прибалтикой, не смогли, он приземлился в Дании «Датские военные его подобрали и мирно-весело нам передали. Ток вот, ноши военные вместо того, чтобы сделать вывод – раз сбить не смогли, значит, вещь хорошая, запретили все полеты. Чтобы им мороки не создавал.
Немногие оставшиеся из тех, кто был причастен к аэростатостроению, «научно обоснованному строительству воздухоплавательной техники в стране», сходятся на том, что в течение последних лет эту отрасль практически уничтожили. Аэростатостроение перешло в коммерческую форму, в том смысле, прежде всего, что образовавшиеся мелкие коммерческие фирмы, которые делают «привязнички, тепловые
