58-го апиб так описывал произошедшее 15 июня 1987 года: 'На взлете сзади что-то хлопнуло, самолет задрожал и тут же в кабине разгорелась 'цветомузыка' – вспыхнула лампа СОРЦ, табло 'Перегрев двигателя' и 'Рита' забормотала: 'Температура газов выше допустимой'. Верить в пожар как-то не хотелось – высоты не было и 700 м. Попытался выполнить встречный запуск двигателя – безнадежно. Тут самолет клюнул носом, и я катапультировался. Полоса была рядом, в паре километров, а весь мой полет шел меньше минуты'.
Неоднократные рекламации на конструктивное несовершенство и низкую живучесть узла влекли за собой выезд заводских специалистов со специальными средствами дефектоскопии, а затем и доработки. В эксплуатации узлу перепуска воздуха приходилось уделять повышенное внимание, периодически проверяя состояние лопаток с помощью инструментального контроля с обязательным их осмотром после полета (что несколько облегчали широкие воздухозаборники МиГ-27, через которые приходилось добираться ко входу в двигатель). В качестве примера приводился случай в Липецке, где в марте 1986 года техник самолета АС. Борозенец, осматривая вернувшийся из полета МиГ-27К, обратил внимание на странный звук при касании лопатки перепуска. На глаз ничего заметно не было, но, забравшись в воздушный канал с фонариком и нажимая рукой на подозрительные детали, он обнаружил на лопатке глубокую сквозную трещину.
Один из последних случаев потери МиГ-27 по вине капризного узла был отмечен тем, что впервые для спасения летчика была использована спутниковая система КО С ПАС, только что введенная в строй. 3 марта 1989 года в Степи на взлетавшем МиГ-27Д из 58-го апиб разрушение узла перепуска вызвало помпаж, и летчик майор А.В. Качилин катапультировался с высоты 1300 м. Место его приземления тут же было запеленговано, и через 23 минуты летчика подобрал поисковый вертолет.
Отмечались также случаи прогара лопаток 1-й ступени турбины, прогар форсунок двигателя и их коксование, течи топлива по цилиндрам регулируемого сопла (рабочей жидкостью в них служил тот же керосин).
Большинство поломок и повреждений удавалось устранять на месте своими силами – в отношении ремонтопригодности МиГ-27 отличался продуманностью и технологичностью. Подтверждением этому стала сама возможность проведения доработки обычных 'двадцать седьмых' в 'дэшку', уникальная и по объему, и по масштабности работ – на сотнях машин полностью заменялась на новую вся носовая часть, составлявшая без малого четверть фюзеляжа. Подобную операцию в 88-м апиб пришлось выполнять вне заводских цехов руками техсостава, когда выруливавший на аэродроме в Дебрецене МиГ-27Д с ходу врезался в стену капонира, смяв нос. Деформированную часть с 'Кленом' отделили, высверлив крепеж, и в ТЭЧ полка заменили присланной с завода, после чего самолет вернулся в строй.
Техникам приходилось самостоятельно менять поврежденные консоли, шасси и, особенно, подфюзеляжные гребни, которые сносили при грубых посадках. Эти работы не относили к сложным, и после нивелировки машина была готова к полетам. Трещины по бакам- отсекам устранялись простым и радикальным образом: прямо на месте их заваривали аргонно-дуговой сваркой, причем керосин из баков не сливался – напротив, самолет заправляли 'под пробку', вытесняя взрывоопасные пары.
Тормозной парашют, и особенно механизм его выпуска, относился к числу слабых мест самолета, в отдельных случаях не выпускаясь или, напротив, раскрываясь в самый неподходящий момент. Редкий инцидент произошел 25 июня 1987 года в САВО: на разбеге самопроизвольно выпустился тормозной парашют. Летчик был вынужден прервать взлет, самолет выкатился с полосы и влетел в сетку АТУ. Ее тросом вырвало перископ кабины, осколки фонаря попали в лицо летчику и нанесли ему смертельные ранения. Однако сам МиГ-27, получивший минимум повреждений, спустя считанные дни вернулся в строй.
Назначенный ресурс МиГ-27 до среднего ремонта составлял 750 летных часов, двигателей Р-29Б-300 – 550 часов. Капитальные ремонты МиГ-27 выполнялись на АРЗ № 352 во Львове и АРЗ №322 в Воздвиженке (Приморье). Львовский завод специализировался на МиГ-27Д/М и МиГ-23БН (мощ ности по их ремонту сохранялись с расчетом на поступление заказов из- за рубежа), в Воздвиженку направлялись МиГ-27К, требовавшие специального настроечного оборудования и оснастки. Предприятия имели полный комплект технологического оборудования для ремонта всех агрегатов и систем, включая стенды проверки и настройки самолетного оборудования, ПрНК и вооружения. Ремонт двигателей Р29Б-300 осуществлялся на 570-м АРЗ в Ейске.
F-111
Михаил НИКОЛЬСКИЙ
За время своего пребывания в Юго- Восточной Азии истребители F-111A налетали в общей сложности 1422 ч, выполнив всего 51 боевой полет. Максимальная продолжительность вылета составляла 12 ч, минимальная -2 ч. Справедливости ради стоит отметить, что провальные «выступления» объяснялись во многом недоведенностью авиационного комплекса в целом. Если рассматривать отдельно взятые полеты, то ситуация выглядела достаточно оптимистично. Боевые вылеты, как и предусматривалось планом операции «Combat Lancer», проводились одиночными самолетами, большей частью ночью или в сложных метеоусловиях. Профиль полетов – малая-малая-большая высота. Самолеты продемонстрировали возможность маловысотного скоростного полета с использованием автоматической системы следования рельефу местности.
Полеты выполнялись в полуавтоматическом режиме; перед взлетом в бортовую прицельно- навигационную систему вводилось полетное задание. По отзывам летчиков, за счет маловысотного профиля полета и высокой скорости, им удавалось скрытно выходить на цель, бомбы сбрасывались раньше, чем средства ПВО открывали огонь. «Фантомы» и «Тандерчифы» всегда встречали над целью плотный зенитный огонь. Ни один из вернувшихся на базу F-111А не имел повреждений от огня зенитной артиллерии или боевых частей зенитных ракет, а бортовое электронное оборудование ни разу не фиксировало в полете случаев продолжительного облучения F-111A радарами противника. Тем не менее американцы предпочли не подвергать экипажи излишнему риску – атаки защищенных сильной ПВО объектов по-прежнему оставались уделом «Фантомов» и «Тандерчифов».
Новейшие самолеты наносили удары по более легкой «добыче»: скоплениям автотранспорта, складам боеприпасов и снаряжения, путям сообщения. Из-за того, что F-111А действовали в одиночку, затруднялась оценка результатов удара. Достоверно зафиксировано всего два случая вторичной детонации – в результате прямых попаданий бомб взорвались склады боеприпасов.
Сравнительные расчеты (в теории, однако) показывали, что по критерию «стоимость-эффективность» истребитель-бомбардировщик F-111А оказывался, как минимум, в три раза дешевле любого другого ударного самолета ВВС США.
