— Ты, что, инфекции боишься?
— Так дотрагивалась, или нет? — позабыв о почтении, фей сорвался на визг, от которого заложило уши.
— Дотрагивалась, — я попыталась ответить твердо, но при воспоминании о пережитом ужасе, вновь защипало в глазах, — ну, и что? — спросила я с неприкрытым вызовом.
— Мы пропали, — столько безысходной тоски, даже отчаяния было в этих словах, что даже меня проняло.
— Объясни толком. Я ничегошеньки не понимаю.
— Мы пропали. Если ты до него дотронулась, нам уже нигде не скрыться. Считай, мы уже покойники.
— Прекрати истерику! Объясни все по порядку. Почему мы должны умереть? — я спрашивала, а пакостное воображение подсовывало сюжеты из ужастиков. Возможно, парень, которого мы притащили в пещеру, и не был обожжен, а это действительно какая-то жуткая местная инфекция, передающаяся при касании. И вскоре мы покроемся такими же кошмарными ранами и умрем? Ой, мамочки. С каких это пор Стася стала писать фэнтэзи ужасов?
— Он, — со смесью ужаса и восхищения ткнул в кровать лапой сфинкс, — вступил в схватку с драконом. И при этом выжил. А ты, — продолжил он с горечью, — умудрилась прикоснуться к нему. И не просто прикоснуться — ты спасла его!
— Значит, никакой инфекции нет? — опасливо переспросила я. Лучше показаться глуховатой, а то и туповатой, чем потом биться головой из-за того, что неправильно понял собеседника.
— Да нет никакой инфекции, — вспылил Айлери, — ты что, не слышишь, что я тебе говорю? Он схватился с драконом. И теперь, все, кто оказал ему помощь, или хотя бы просто прикоснулся — враги дракона. Он будет преследовать нас до тех пор, пока не уничтожит.
— Ага! — неожиданно обрадовалась я. — Дракон все-таки плохой.
— С чего это ты взяла? — возмутился Айлери в ответ.
— Как с чего? Ты же сам только что сказал, что это он не только напал на человека, но и нас собирается преследовать, — как-то не вписывается это в образчик дружелюбия.
— Ты не понимаешь! Дракон — посланник божий. Он наказывает только тех, кто идет против Его воли. А тот, кто помогает еретику и отступнику, заслуживает божьего гнева, — фей печально взмахнул длинными ресницами. — Мы обречены, — шмыгнул он носом, и по морде, оставляя мокрый след, потекла гигантская слеза.
— С ума сойти! — какой же бардак в голове моей подруги. Наверное, она так и не решила, какими будут драконы в ее книге, а отсюда вся эта неразбериха. Но в данный момент опасность, которой стращал меня Айлери, вовсе не казалась реальной. А парень уже едва ли не прощался с жизнью. Все-таки идея отвлечь его работой вовсе не так пуста, как мне самой показалось поначалу. — Послушай, я не думаю, что дракон прилетит мстить нам прямо сейчас. Давай ты все-таки займешься делом, как мы и договорились. Вдруг найдешь в этой куче что-нибудь, что поможет нам. Спрятаться, замаскироваться, убедить дракона, что мы хорошие — да мало ли что ты там отроешь.
— И ничего у меня в голове не бардак, — раздался откуда-то с потолка голос полный укоризны.
— Стасюха! Наконец-то! Тебе успели переустановить программу! — моей радости не было предела: подруга соизволила таки выйти на связь и, надеюсь, теперь она объяснит, что успела придумать за время своего отсутствия.
— Ничего мне не переустанавливали, — некоторая растерянность в ее голосе заставила меня напрячься. — Всего-то комп завис, а пока я его перегружала и чай заваривала. В общем, села я с тобой дальше поболтать, и будто заснула. А когда пришла в себя, долго не могла поверить, что умудрилась написать все это. Я сама не понимаю, что случилось, — голос виновато осекся.
— Ты хочешь сказать, что со времени нашего разговора для тебя прошло всего несколько минут? — с ужасом переспросила я.
— Если быть точным — около сорока минут. Пара минут на перегрузку и чай, минут тридцать я колотила по клавишам, как не своя, и минут восемь — читала, каждую минуту опасаясь, что с тобой что-то случилось и что-то очень нехорошее приключится со мной, когда ты вернешься.
— Ты — сама доброта. Знаешь, как утешить подругу, — боюсь, мой голос, как никогда сочился ядом.
— Ты напрасно решила, что я демиург этого мира. Я не только не знаю, что произойдет в дальнейшем, я не понимаю подоплеки событий сейчас, — что-то уж слишком невесело прозвучали последние слова.
— И что нам теперь делать? — вот теперь, кажется, и мне стало страшновато.
— Если, честно — не знаю. Думаю, вам стоит продолжать в прежнем духе. Пока, особо ужасного с вами ничего не происходит…
— А это ты не считаешь ужасным? — забыв, что она меня не видит, я кивнула в сторону обезображенного тела, вложив в голос максимум гневных интонаций. Но, подружка никогда не отличалась тупостью (или успела прочитать).
— Я даже не догадываюсь, кто этот тип и почему он свалился тебе на голову. Поверь, этого не было ни в каких моих планах.
— Зато я догадываюсь. Трусливый лев у меня уже есть, значит это либо Страшила, либо Железный Дровосек. Судя по тому, что я с ним сотворила — все же Железный Дровосек. Надеюсь, мне не придется доставать ему кардиостимулятор. Впрочем, надобности в этом не будет — рубин успел доказать свои свойства поддерживая жизнь у, по моему мнению, совершенно безнадежного пациента.
— Не дуйся. Это было бы не самым плохим поворотом событий — по крайней мере, они выпутались из истории без особого ущерба, — слабое утешение. К тому же, она забыла про Гингему, и кто там еще был…
— Если бы у меня были волшебные башмачки, уж я то знала бы, что с ними делать, — проворчала я, сдаваясь. — Может, знаешь, кто та девица, что позвала меня на помощь — я не разглядела ее в темноте.
— Не знаю. Послушай, у меня опять что-то с компьютером…
Подруга замолчала. Так и хочется посоветовать ей выбросить жестянку, которую она высокопарно именует компьютером, на помойку.
— Я знаю, кто та девица, — робко проблеял Айлери. Ну, конечно. Типичный мужчина — вместо того, чтобы выполнять порученную работу, развесив уши, подслушивает чужие разговоры.
— И кто же, господин всезнайка?
— Это горгулья, — гордый своей осведомленностью, фей сделал вид, что не расслышал моего скепсиса.
— Горгулья. Это такая каменная тварюга с крыльями и оскаленной мордой? В темноте я, конечно, не увидела ее лица, но по голосу трудно предположить, что он принадлежит столь жуткому созданию.
— А почему именно тварь с оскаленной мордой? — неподдельно удивился Айлери. — Знаешь, став львом, я стал видеть в темноте совсем как днем. Не знаю, как в вашем мире, но у нас горгульи внешне вполне милые создания. Чего нельзя сказать об их сущности, — понизив голос и округлив глаза, он выдал страшную тайну: — Эти существа — хранители черных. Хотя, насчет крыльев ты совершенно права — они неплохо летают. Но каменными становятся только на солнце, что впрочем, делает их еще более опасными. Практически никакое оружие не способно пробить эту броню, даже прямое попадание огня дракона.
— Хранители черных? У вас, что и негры есть? — я окончательно запуталась в устройстве этого мира. Хотя, до сих пор я и не интересовалась им слишком пристально — как-то хватало сиюминутных проблем.
— А кто такие негры? — у нас вполне получается разговор глухого с немым.
— Ты же сам говорил про черных…
— Черные — это колдуны. А ты про что? — в глазах стоял огромный знак вопроса.
— Я — о цвете кожи, — иногда собственная лаконичность меня умиляет. Умею же когда захочу.
— А что, бывают люди с черной кожей? — пучеглазый сфинкс зрелище, скажу вам, презабавнейшее.
