несчастный случай, очнулся — сотрясение мозга с сопутствующей амнезией, с кем не бывает? И острых углов и ненужных прений как не бывало. Ага — и жили они долго и счастливо. А в один прекрасный день, после бурной ссоры, я вспомню чудный эксперимент и снова прибегну к испытанному методу. И — бац, всплыли старые обиды…
С сожалением отбросив кровожадные мысли, я с трудом сдержала собственную руку, уже тянущуюся к тяжелой фаянсовой вазе. Боюсь, этого будет маловато. Чтобы прошибить эту чугунную голову, потребуется, как минимум, сбить этого непробиваемого типа трактором.
— Присоединяйся, — гостеприимно указала я привидению в сторону стола.
— Я?! — Ха! Наконец, я смогла вывести из равновесия старушку!
Айлери, уже успевший привыкнуть к моим выходкам, продолжал страдать от избытка выбора: на столе было столько всякой всячины, что сфинкс просто растерялся, не зная, с чего же начать. Что касается Алекса — он не сказал и слова, но в глазах так явственно читалось два слова: 'совсем свихнулась', что их вовсе не требовалось озвучивать, и выглядело это как окончательный и бесповоротный диагноз.
— А что, ты не можешь есть? — искренне заинтересовалась я. Как-то раньше я, чего уж таить, мало интересовалась физиологией привидений. Что касается колдуна — пусть вытрещается, сколько угодно: хуже, чем он обо мне уже думает, все равно не получится — дальше в его глазах мне падать уже и так некуда.
— Никогда не пробовала, — с сомнением протянула старая дама. А потом залихватски махнула рукой: — эх! Махну стариной!
Привидение пристроилось между Алексом и Айлери. Перед ней оказалась тарелка, полная еды, на которую леди набросилась с неожиданной жадностью.
— Крошки во рту не держала с тех пор, как стала привидением, — прочавкала старуха, преподавая молодому поколению правила хороших манер за столом собственным примером.
— Ага! — тупо кивнула я, наблюдая как смутными, но вполне различимыми пятнами, проглоченная пища продвигается к желудку, на несколько секунд задерживается в нем, а затем бесследно пропадает в небытии.
Бр-р. Кошмар какой-то. Зато, с удовольствием отметила я, мистер невозмутимость слегка окосел от моей выходки. Лицо оставалось совершенно спокойным, но расширившиеся глаза и неподвижно застывшая возле самого рта вилка выдавали его с головой.
В бесцеремонно распахнутую дверь влетел запыхавшийся телохранитель. Упсь! Теперь я в полной мере увидела, что значит впасть в ступор. Он что, никогда не видел, как ест привидение? Картинка, конечно, достойная пристального внимания, но не стоит принимать так близко к сердцу. Эй! И долго он собирается показывать нам гланды? А вылезшие из орбит глаза при столь сильно открытом рте вообще навевают грустные воспоминания о моем первом посещении стоматолога. Одна радость — этот чудак смог вызвать легкую улыбку на губах Алекса. Вспомнила! Я едва не стукнула по лбу, зажатой в руке вилкой. Вспомнила! Именно эта улыбка, мелькнувшая на лице неудавшегося убийцы, заставила неуловимую мысль, прятавшуюся где-то на задворках сознания, высказаться с неумолимой ясностью. Это же тот самый парень, искать которого отправил меня нервный колдун из Черной башни! Вот это новость!
Пока мои сотрапезники любовались на застывшего амбала, (он там случайно не впал в кому, уж больно долго не отмирает?), я не могла оторвать взгляда от Алекса. Хоровод самых разных мыслей кружил в моей бедной головушке. Первая радость — вот он, мой пропуск домой, сменились сплошной сумятицей. Отдать живого человека взамен исполнения желаний даже на первый взгляд звучит мерзко, тем более, если это не абстрактное изображение на портрете, а вот он — сидит напротив, изогнув губы в насмешливой улыбке. Кем же я буду себя чувствовать после этого? Да и буду честной, не смогу я вот так расстаться с ним. Прикусив губу, я заставила себя отвернуться.
— Эй, ты там живой? — подойдя к статуе, еще несколько минут назад считавшей, что охраняет мое драгоценное тело, я помахала перед глазами рукой. Никакой реакции. Ну, что ж. Попробуем по-другому. По словам отслуживших в армии мальчишек — безотказное средство. — Рота, равняйсь, смирно! — гаркнула я над ухом бедняги командным голосом.
Ты смотри — действует. Причем, не только на амбала, принявшего стойку смирно и ошалело оглядывавшегося по сторонам, видимо, в поисках отставного генерала. Выскочившая из-за стола старушка, в ожидании команды 'вольно', вытянулась в струнку. Сфинкс бросил жевать, и замер с куском мяса в зубах, не решаясь глотать без разрешения командира. Даже красавец-колдун перестал ехидно скалиться, удивленно вскинув брови.
— А теперь отвечай четко и ясно — чего приперся? — рявкнула я, старательно повторяя прежние интонации.
— А? А! — радостно оскалился качок. — Там эти… гонцы из дворца явились. Хотят вас видеть.
— Зови сюда, — с самым независимым видом я развалилась на стуле, хотя мое бедное сердце при этом известии стало трусливо исследовать организм, видимо, в поисках путей эвакуации.
Мне не страшно, не страшно, — убеждала я саму себя. Получалось не слишком убедительно. Поняв, наверное, мое настроение, привидение, прихватив бутерброд, зависло рядом со мной почетным караулом. Но жевать добычу не стало. А, поняла! Ей понравилась реакция бедняги-телохранителя, и она решила на 'бис' повторить свой феерический номер. Я не возражаю. Надеюсь, это отвлечет посланников от чрезмерного внимания к моей скромной особе. Хотя, не знаю, чего я так боюсь? До сих пор меня разоблачил лишь умеющий слышать мысли белобрысый огородник да привидения. И то лишь потому, что вела я себя уж больно нетипично для их бывшей хозяйки.
Первой вошла дама средних лет с таким высокомерно-напыщенным выражением лица, что сразу можно было понять, что передо мной Очень Важная Особа. Ее одежда, правда, внушала сомнение в наличии у дамы, замершей с высоко задранным подбородком, чувства меры. Ну, зачем, спрашивается, навешивать на все эти кружева, воланы и рюшечки еще и такое количество украшений? Надеюсь, ее не слишком часто путают с новогодней елкой. Позади дамы скромненько так шаркали ножками по сверкающему полу двое мальчишек в куцых розовых камзольчиках и обтягивающих лосинах. Бедняжки, какой садист их так вырядил? Туфельки на их ногах весьма походили на чешки, в которых нас заставляли мучаться на уроках хореографии в детском саду. По собственному опыту могу сказать — более подлой обуви на свете не существует. Вредные тапочки мало того, что ужасно скользкие, так еще и норовят соскочить в самый неудачный момент. Так что я тут же прониклась страданиями бедных пацанов, одарив их ободряющим взглядом. Те же чисто с мальчишеским любопытством осматривали новое помещение, в котором изволит проживать великая и ужасная я. И, конечно, первыми заметили то, что их патронесса не видела ввиду чрезмерно гордо задранного подбородка.
Сфинкс доедал неизвестно какой по счету бифштекс и такие глупости, как посетители из дворца, меньше всего интересовали тонкого ценителя кулинарии. Вытаращившись на облизывающуюся киску, бедные пажи замерли, подавая невнятные сигналы голосом. Проняло. Это они еще жующего привидения не видели! С любопытством уставившись на даму, я ожидала ее реакции. Но та была то ли глуховата, то ли обладала железными нервами, но даже бровью не повела. Посчитав ниже своего достоинства расшаркиваться в приветствиях, она сразу приступила к делу.
— Леди Мейтэль, вы, не поставив в известность королев, целую неделю отсутствовали безо всякой причины. И сейчас, вернувшись, даже не удосужились явиться во дворец для доклада. Я вынуждена буду поставить вопрос…
Отважная дама. Судя по репутации леди Мейтэль, она о-о-очень рискует, говоря такое ей в лицо. А что за заминка? О чем она там собиралась ставить вопрос? Мне даже стало интересно. Может, собираются вызвать родителей к директору, тьфу ты, к королевам? Но, дама, по-моему, уже и сама забыла, какой такой вопрос она собиралась поднимать. Задрожав всем своим далеко не маленьким телом, чем вызвала шторм своих воланов, сопровождаемый тревожным звоном украшений, она направила трясущийся палец на Айлери.
— Эт-т-то что за зверь? — странно, она первая, кто обратился ко мне с этим вопросом.
— А что непонятного? — возмущенный сфинкс недовольно оторвался от обеда. — И вообще, палец убери — откушу.
— Он ест людей? — леди зачем-то приподняла юбки, словно готовясь к забегу на длинную дистанцию.
