Певец жестокого братства и всеобщей нежности, Демократ величайший, причастный всему душою и телом, Карнавал поступков, вакханалия тем, Близнец любого порыва, Жан-Жак Руссо природы, творящей машины, Гомер ускользающей плоти, почти что бесплотной, Шекспир ощущений, постигших котел паровой, И Мильтон, и Шелли горизонта грядущего электричества! Плацента всех выражений лица, Спазм неизбежный всего, в чем просыпаются силы, Платный сожитель Вселенной, Публичная девка звездных систем... Сколько раз я целую твой портрет! Там, где ты пребываешь (где - не знаю, но знаю: у Бога), Ты чувствуешь поцелуи мои, чувствуешь их настоящую страстность (не стесняюсь), И тебе, уж хочешь не хочешь, приятны они, и ты благодарен, Я откуда-то знаю об этом, это - духовная радость моя. Непривлекателен ты, но циклопичен и мускулист, Пусть пред Вселенной бывал ты как женщина робок, А любая травинка и камень, любой человек были порой для тебя Вселенной. Эвоэ, старина Уолт, мой великий товарищ! Я причастен твоей вакханалии чувства свободы, Я - из собратий твоих, от подошв и до снов, Я - из собратий твоих, посмотри на меня, вот я пред тобою, стало быть, и перед Богом: Внешность - нутро... Тело мое для тебя лишь догадка, но душу ты видишь Посмотри на меня: вот я, Алваро де Кампос, морской инженер, Поэт - сенсационист, Я не твой ученик, и не друг, и не панегирист, Ты знаешь, что я - это попросту Ты, и ты этим доволен! Я читать умею тебя строку за строкой... В них избыток всего, что чувствам доступно... Рассекаю стихи твои словно толпу, что меня обступает, Слыша запахи пота, машинного масла, я жажду конкретного дела, Читая твои стихи, достигаю высот и не знаю, читаю или живу, Не знаю, где место мое в реальности или в твоих стихах. Не знаю, когда ногами стою на земле,- вверху ли моя голова, Или вниз головою вишу на каком-то устройстве, На потолке настоящем тобою придуманных толп, Посреди потолка твоих невозможных энергий. Все двери да распахнутся передо мной! В силу того, что я обязан пройти! Мой пропуск? Уолт Уитмен! Пропуска, впрочем, не нужно... Прохожу без вопросов... Если было бы нужно - я бы высадил двери... Да, сколь я ни хрупок, ни цивилизован, Высажу двери, ибо в этот момент я не хрупок ничуть, Ибо я - плоть, что мыслит, Вселенная, требующая дороги, И я пройду, ибо если желаю пройти, то я - Бог! Пусть мусор отживший уберут с моей тропы! Фургонами прочь все эти эмоции! Долой отсюда, политики, литераторы, Мирные коммерсанты, полиция, девочки, их партнеры, Все это - буква, несущая смерть, не дух, дарующий жизнь. Однако дух, дарующий жизнь в сей миг,- это Я! Ничьему бы сыну... не пересечь мне дорогу! Дорога моя - бесконечно куда-то наружу, пока не дойду до конца! Способен ли я дойти до конца или нет, это тебе неизвестно, Также и мне и, видимо, Богу, моему чувству Бесконечности... Впрочем, вперед! Шпоры в бока! Вот они, шпоры, я - собственный конь, на себя же сажусь, Ибо я по собственной воле сливаюсь субстанцией с Богом, Чем угодно могу быть, также ничем или чем-то, Как пожелаю... И дела нет никому... Безумие, бешенство! Можно прыгать и можно визжать, Рычать, и реветь, и скакать, и стоять на макушке, всем телом вопить, Вцепляться в колеса повозок, бросаться под них, Лезть под хлыст, который щелкнет вот-вот; Быть сукою всем кобелям,- вот их-то не хватит, Быть в каждой машине рулем,- но скорость имеет предел, Быть расплющенным, брошенным, кинутым, конченым, Танцуй же со мною, Уолт, не от мира сего, в ярость
