Потихоньку сдвинув левую ногу на полшага влево, Осси освободила левую руку и плотно прилепила ее к стене колодца. Проделав те же манипуляции с правой ногой и рукой, Осси оказалась в колодце уже вся полностью. Над краем возвышалась только ее макушка, да задорно, как пальмочка из огромной кадки, торчали вверх волосы, собранные в хвост.
— Ну, в добрый путь, — пожелала она самой себе и сделала первый шажок.
Потом еще один.
Еще.
Левая нога — левая рука.
Правая нога — правая рука.
«Как ящерица по стене», — мелькнула глупая мысль.
«Только у них это все быстрее и ловчее. Как ты?» — Это уже Хода, опередившая ее на полтора витка.
— Ползу.
Еще шажок.
Карниз оказался совсем узеньким — какие там полступни… Ползла, еле-еле цепляясь носками. Весь вес тела — на пальцах ног, пятки болтаются в пустоте и гирями тянут вниз, как будто за них кто-то держит.
Левая. Правая.
Стена холодная, от нее тянет стылой пылью, и прижиматься к ней не очень приятно. Но уж лучше к ней, чем падать спиной в манящую пустоту. А она так и тянет.
В ответ Осси вжалась в стену еще сильнее.
Шажок.
— Ничего. Все кончается когда-нибудь, — прошептала она себе.
Еще шажок.
«Осси!»
— Да? — Девушка остановилась, чтобы слова не сбивали найденный ритм.
«Дальше карниза нет».
— Как это? Я же видела. Он до самого дна.
«Он обвалился тут. Здорового куска не хватает. А потом опять есть».
— Жди. Иду. — Осси снова двинулась вперед.
«Жду».
Еще шажок.
Осси потихоньку приближалась. Слишком потихоньку — полтора витка заняли полвечности, не меньше.
«Ты в трех шагах от меня!»
— Жди на месте.
Осси подтянула правую ногу, затем с небольшим усилием оторвала правую руку от стены и, ведя по шершавой поверхности камня, протащила ее левее. Остановилась, перевела дух и скомандовала светляку опуститься чуть ниже. Он поплыл вниз, а вместе с ним поплыли тени. От этого жутко закружилась голова, и Осси зажмурилась изо всех сил, пытаясь вжаться в камень.
«Стоп», — послала она мысленный приказ и, собравшись с силами, открыла глаза.
Мир, состоявший всего из нескольких трещинок в камне прямо перед глазами, был неподвижен и устойчив, а это значило, что можно двигаться дальше.
Осси глубоко вздохнула и сдвинула левую ногу. Зафиксировалась и перенесла на нее вес, чтобы подтянуть правую.
В это миг что-то хрустнуло. Потом еще раз, уже громче, и Осси почувствовала, как левая нога проваливается в пустоту, а она сама опрокидывается и начинает падать.
Шорох падающих камушков и грохот кувыркающегося и стукающегося о стену куска карниза был радостно подхвачен эхом и усилен до такой степени, что сердце провалилось куда-то вниз. Оно падало вдогонку за осыпающимися обломками, и внутри образовалась пустота. Очень неприятная.
Осси дернулась вправо, перекидывая свой вес, и изо всех сил вдавила руки в стену, стараясь прилипнуть к ней так, чтобы потом не отодрать было.
Вроде бы удержалась. Но левая нога болталась в пустоте, лишенная опоры, а правая уже тоже начинала соскальзывать от резких трепыханий.
«Ногу левее! Еще левее! Еще! Еще немного, тянись! Тянись!»
Осси послушно выполняла указания Ходы, и только когда нога нащупала опору и утвердилась на ней, девушка поняла, что глаза ее плотно зажмурены. Причем с такой силой, что их уже начинает ломить, а под плотно прикрытыми веками пляшут радужные зайчики.
Осси замерла в этой нелепой, невероятной позе, распластавшись по стене и ожидая, пока восстановится дыхание и перестанет бешено колотиться сердце, так и норовя сбросить ее вниз в черный провал. Глаза заливал пот, но это даже не стоило того, чтобы обращать на это внимание.
Мало-помалу все пришло в норму — и сердце уже не пыталось проломить грудную клетку, чтобы вырваться на свободу, и дыхание постепенно стало ровным.
— Все в порядке, — успокоила она Ходу. — Я иду.
Через несколько мгновений она уже была рядом, и Хода обвивалась вокруг голенища высокого ботинка, пока Осси, скосив глаза, рассматривала пролом.
Провал действительно был большим. Даже слишком большим. Во всяком случае перепрыгнуть через него было нереально, и путь оставался только один.
Вниз.
— Держись крепче, сейчас мы используем метод Васьяра.
«В чем он заключается?»
— Тебе лучше не знать. — Осси собралась и выкинула левую руку, насколько только могла, влево.
Тут же, будто боясь передумать, перекинула туда же правую, со всех сил вбивая ее в желтоватый камень стены. Затем, оттолкнувшись ногами, повисла на одних руках, кляня свою жизнь и моля Странника, чтобы то, что рассказал тогда вор про пятиэтажную башню, оказалось правдой хотя бы наполовину.
То ли Странник услышал молитву и ему самому стало интересно, чем все это закончится, то ли не врал тогда вор, но обошлось.
Обошлось!
Осси Кай Шаретт висела над жадной манящей пустотой на одной только вязкой, клейкой массе, выделяемой паучьими перчатками, ничем более на стене не удерживаемая. Теперь оставалась всего-то пара пустяков — преодолеть несколько ардов вниз.
Осси ползла по стене, как муха. С той лишь небольшой разницей, что мухи занимаются этим регулярно всю свою сознательную жизнь, а вот леди Осси Кай выполняла этот трюк впервые. Причем единственный ее зритель также принимал в этом аттракционе непосредственное участие.
Когда ноги уперлись в так давно ожидаемую опору, Осси поняла, что чертовски устала, а руки, так те просто отваливаются.
«Дальше так же пойдем? То есть поползем», — поинтересовалась Хода.
— Нет уж, милая, ножками! Ножками!
«Кто ножками, а кто и брюхом по камням, — проворчала Хода, соскальзывая с ботинка на узкую каменную полочку. — Ну, давай! До новых встреч на крутых виражах!» — И Хода зашуршала вниз по карнизу.
Осси подтянула светляка пониже и опять занялась привычным делом…
Левая нога — левая рука.
Правая нога — правая рука.
Несколько витков прошли совершенно спокойно, и теперь она находилась где-то на полпути между верхом и низом. Тело превратилось в некое подобие автомата, и отдельные его части двигались сами по себе, подчиняясь давно заданному ритму: левая — левая, правая — правая. Поэтому, когда в работе автомата произошел сбой, Осси даже не сразу это поняла. А когда наконец поняла, то замерла и принялась
