регулярные отрезки времени. Одновременно, с секундным запозданием, заговорили батареи «Кварка» и «Меркурия».
Серия цифр. Какой бы системой их не записывали, лазерные сигналы должны были быть для них понятными. Если у них было желание что-либо понимать. И если на этих кораблях есть кто-нибудь живой.
Поскольку это были корабли. Компьютер проецировал их изображение на экран. Обтекаемые сигары, даже немного напоминающие наши. Может, чуть меньше размером.
– Ноль, – доложил Снагг.
Мы, наконец-то, затормозили. Но этот «ноль» относился не к скорости. Даже относительной. Снагг зачитал с пульта коммуникационной централи реакцию чужаков на наши сигналы. Им давно уже следовало принять их.
А они даже скорости не уменьшили. Не говоря об изменении курса. Если это развлечение продлится еще минуту, они окажутся в поле непосредственного зрения. И тогда уже ни на что времени не останется. Кроме одного.
Только сейчас я ощутил последствия торможения. Чтобы выполнить какое-нибудь быстрое движение, мне приходилось изрядно напрягать мышцы.
На экране тахдара замерцали искорки. Я какое-то время разглядывал их. В какой же раз? Во второй? Нет, в третий. Для нас – третий. Но впервые на пороге их планеты.
Это трудно даже назвать взрывом. По экранам промчалось единое огненное дыхание. Излучатель антиматерии замкнул в кольце аннигиляции зону пространства со стокилометровым радиусом, центром которого секунду назад являлись два чужих корабля. Теперь же там не было ничего. Ничего настолько, насколько это возможно только лишь при соприкосновении определенного количества материи с равнозначным ему потоком антипротонов.
В кабине «Урана» царило молчание. Наконец-то его прервал Рива.
– Есть контакт, – буркнул он.
– Чистая работа, – невесело отозвался Снагг. – По крайней мере, цепляться не за что.
На мгновение перед моими глазами выплыло лицо Лины. Когда же это было? Неделю назад? Месяц?
Прошло шесть лет. Может, у нее уже семья. На Земле. А если ждет? Не помешает. Итя тоже ждет. Она уже давно знает, что это я полетел за Устером. И обо мне думают, время от времени. Как о почтальоне, который должен принести давным-давно ожидаемое известие.
А будь это опять тест, и наблюдай его Лина, пришла бы она вновь просить меня, чтобы я слишком не торопился?
Мы прицеливались к орбите спутника. Это была планета чуть меньше Луны, со сходной геологической структурой. Ее путь вокруг Альфы отличался характерными для всей системы отклонениями. И она была заселена. Как и Луна. Только не людьми. И не существами, которые влюбились в нас с первого же взгляда.
Второго сентября в пять восемнадцать по времени Будоруса тормозные дюзы наших кораблей полыхнули струями газа. Мы были уже на орбитальном курсе. И через несколько минут начнем первый оборот вокруг спутника.
И в это мгновение по кабине «Урана» в третий раз прокатились сигналы тревоги.
– Это уже перебор, – проворчал Рива, ударяя по клавиатуре пульта.
– Связь, – бросил я машинально.
Но Снагг не отвечал. Я заметил, что он быстро что-то проверяет, свериваясь с появляющимися на экране указаниями нейромата. Оторвал взгляд от экрана и посмотрел на датчики. Да. Это выглядело иначе. На этот раз автоматы могли рассказать нам достаточно много. И ничего странного. Все схемы, сколько бы их там не было, реагировали на нечто такое, что было очень четко запечатлено в их программах. Близкое соседство земного корабля.
– Стоп на дюзах, – бросил я.
Огонь перед нами усилился до мощного, непрекращающегося взрыва.
Снагг наклонился к микрофону и заговорил слегка напряженным голосом:
– Внимание, люди. Перед вами корабли с Земли. Внимание, люди. Перед вами корабли с Земли. Вас вызывает отряд инфорпола.
На пульте коммуникационной централи полыхал рой зеленых огоньков. Все три корабля транслировали его голос, усиленный батареями генераторов, широкой полосой в сторону, в которой автоматы обнаружили земной корабль. Но датчики, которые должны были подтвердить прием, оставались молчащими и темными.
Наш клин затормозил.
– Зонд, – кинул я.
Кабину наполнило тихое посвистывание. Одновременно в углу главного экрана засветился небольшой прямоугольник. Изображение, которое передавал коммуникационный зонд, выстреленный с борта «Урана». Продолжалось это пять, может быть, шесть секунд. Неожиданно прямоугольник сделался матовым, секунду по нему скользили полосы, серые и гранатовые, потом изображение размазалось, а когда мы вновь увидали острые точки звезд, экран был пуст во всех диапазонах. Одновременно умолк сигнал связи, передаваемый непосредственно компьютером.
– Зонд, – спокойно сказал я.
Развлечение началось заново. И кончилось также. Второй зонд был сожран пространством с такой же легкостью, что и первый. Та же судьба была уготована третьему и четвертому.
На экранах теперь был виден увеличенный участок поверхности спутника. Над ним, словно бы прямо над самой высокой из вершин, окружающих кратеры, зависло что-то, что было невидимо для наших глаз, но что четко указывала белая стрелка тахдара. Да, это был металл.
– Полюбуемся этим вблизи, – решил я.
«Кварк» и «Меркурий» двинулись вперед.
Первую ракету уже отделяло от объекта немногим более десяти километров. Неожиданно, без малейшего предостерегающего сигнала контрольные пульты «Меркурия» перед креслом Снагга потемнели, погасли, на мгновение вновь разгорелись десятками разноцветных зрачков датчиков, а потом их словно задуло. На этот раз окончательно.
Снагг ждал. Полторы, две секунды. Видел то же самое, что и я. Тормозные двигатели «Меркурия» неожиданно выстрелили мгновенной серией. Еще одной. В ответ засверкало за кормой корабля. Нет, главная тяга. Маневрировал, словно хотел развернуться на месте. Однажды я видел нечто похожее на полигоне. Ничем хорошим это не кончилось
– Обратная связь? – бросил я.
Снагг не ответил. Резко выскочил из кресла. Одним рывком сорвал пломбу с передатчика автоматического пилотирования.
Дал кораблю полную блокаду. Помогло. Дюзы «Меркурия» потемнели.
Снагг оторвал руку от пульта. Какое-то время просидел, ничего не делая. На него приятно смотреть, когда он работает. Все эти обратные связи. Стимулированные нервные реакции, годы тренировок, психотрон и миниатюрные лазерные диоды. Меньше об этом.
«Меркурий» замер неподвижно. Руки Снагга двигались теперь крайне осторожно. Запрограммировал автоматы управления и бережно, словно вставлял запал в открытый излучатель, надавил на клавишу.
Ничего.
Убрал руку и повторил операцию. На этот раз нажал на клавишу быстро, дважды.
Долю секунды «Меркурий» мертво покоился в пространстве. Уже казалось, что из этого ничего не вышло, когда неожиданно его кормовые дюзы ожили. Корабль медленно повернул нос и, мягко набирая скорость, начал описывать пологую дугу. Прошло тридцать секунд. Неожиданно, словно по мановению волшебной палочки, все индикаторы на пульте Снагга засияли сигналами. Клавиша блокады стала на свое место. «Меркурий», послушный как овца, завершил дугу и пришлюзовался к «Кварку».
Я на мгновение задумался.
Буркнул:
