Первым делом – таранный бампер, с лебедкой, убедитесь, что он приварен не к кузову, а к раме. На него поставьте галогенные фары, если будет возможность – то приварите решетки, защищающие фары, на дурных дорогах фары – расходный материал. Лебедку выбирайте с запасом по весу, по крайней мере в полтора раза, лучше всего – «Ларго Винч». Далее подножки – выбирайте самые широкие и просите приварить их к раме, а не закрепить болтами на кузовных панелях. Правильно поставленные подножки выдерживают вес пяти человек в боевом снаряжении. Дальше – переходим к багажнику. В багажник можно и даже нужно поставить вот такую вот сборную конструкцию. Заднюю дверь снять – не нужна она нам ни черта, вместо нее – вот эта штука. Выдерживает очередь из «АК-47». Ну и люк в крыше – он обязателен. Берите машину с самым большим люком, какую только вам предложат, в этом смысле очень хорош «Форд». Лишним – не будет.
Полицейский разворот. «Форд Краун Виктория» и автодром, расположенный на бывшей взлетной полосе, которая используется в самых разных целях сейчас.
Автомобиль двигается по прямой, скорость – можно от тридцати миль в час на сухом асфальте. Сейчас на спидометре – сорок.
– Готов, сэр?
– Да, так точно…
– Тогда… Сейчас!
Набрав необходимую скорость, включаешь нейтральную передачу, резко доворачиваешь рулевое колесо в направлении разворота. Одновременно с поворотом руля затягиваешь ручник. Направление развороту задано, и машина движется по заданной траектории, как бы занося зад. До завершения разворота нужно быть готовым к движению задним ходом, для этого необходимо вовремя снять автомобиль с ручника. Нужно поймать момент, когда машина развернется на сто восемьдесят градусов – тогда разворот завершится, и машина пойдет назад. Но можно и подкорректировать рулем, если ошибся. После чего – задняя передача и нажатие педали акселератора. Машина движется задним ходом.
Для того чтобы двинуться вперед – нейтраль, потом первая и газ. Выполнять с автоматической коробкой все это проще, но и износ машины намного сильнее, коробка может запросто полететь.
Курсант, естественно, не успевает поймать машину.
– Передача и газ!
Машина вылетает за траекторию, сшибая конусы.
– Черт… кажется, никогда не научусь.
– Не унывай, парень. Еще как научишься… Потом тебе еще и стрелять в движении придется…
– Как ты думаешь, почему водители наезжают на препятствия?
Курсант сосредоточенно сопит – поворот на огромной скорости занимает все его внимание.
– Я скажу тебе почему. Никогда не надо смотреть на опасность. Ты же пистолетчик и должен знать, что твое оружие должно смотреть туда же, куда смотришь ты сам. Даже наоборот – ты сам должен смотреть туда, куда смотрит твое оружие. Так и тут. Никогда не смотри на то, чего ты боишься. Смотреть надо туда, куда ты хочешь ехать. Во и все. Все просто. Ты едешь туда, куда ты смотришь. Иначе получается так: одно дерево на обочине на целую милю дороги, и ты умудришься въехать именно в него, сейчас!
Повинуясь крику инструктора, курсант на сей раз делает все правильно. Машина резко разворачивается – и двигается в противоположном направлении…
Лейтенант-коммандер Военно-морского флота САСШ Николас Ландрю, одетый по местной моде – черная кожаная куртка с множеством заклепок, джинсы черного цвета с двойным швом, невысокие кожаные полусапоги, – пройдя мимо длинной, выстроенной у входа (ярмарка тщеславия) хромированной колонны «Харлеев Индиан» и переделанных британских «Триумфов», которые здесь едва терпели, уверенно толкнул деревянную дверь бара, на которой была написано «Japan and German motorcycles will be crushed», – и предстал перед посетителями бара во всей своей угрожающей красе.
Посетителями этого бара были байкеры, и только байкеры, – никого другого в этом баре сейчас не было, и никого другого в этом баре байкеры не потерпели бы – рискнувший запросто лишился бы и денег, и солидного куска здоровья. Бородатые, пузатые, татуированные, с вызывающими татуировками, смолящие сигары и пыхающие травку байкеры все как один повернули головы и уставились на дерзнувшего открыть двери их обители.
Но лейтенант-коммандер был не из тех, с кем можно было бы шутить шутки. Во-первых – он и сам был байкером и оставил свой «Buell»[67] чуть подальше на случай, если какой-нибудь ублюдок все-таки примет его боевого коня за одну из моделей «БМВ». Во-вторых, лейтенант- коммандер выглядел человеком смертельно опасным, да таковым, собственно говоря, и являлся. Бегающий, ни на секунду ни на чем не останавливающийся, изучающий взгляд бледно-голубых глаз, кожаная куртка – возможно, из тех, которые не пропороть ножом, плавные движения и общее ощущение опасности – это было похоже на атмосферное электричество, скапливающееся перед грозой. Байкеры знали, с кем можно связываться, а с кем связываться нельзя, они научились опасаться бывших военных, прошедших горячие точки типа Мексики и Бразилии, не ценящих ни во что человеческую жизнь и нажимающих на спусковой крючок с той же легкостью, с какой байкер топает по кик-стартеру[68]. Байкеры опознали его, как одного из таких военных, имеющих мотоцикл и любящих рискнуть на ночной дороге – и поэтому вызванная появлением чужака могильная тишина снова сменилась смехом и гомоном голосов, а лейтенант-коммандер двинулся дальше, ступая по полу, который на новую моду был засыпан не песком, не опилками, а мелким гравием.
Бармен – лысый, пузатый детина с испитым лицом встретил его настороженно, одна рука его скрывалась под прилавком.
– Я могу вам чем-то помочь, офицер? – преувеличенно вежливо спросил бармен, намекая в том числе и на возможную принадлежность Ландрю к полиции. Байкерские банды с полицией воевали.
– Мне нужен один человек. Он ждет меня. В отдельной комнате.
– Здесь нет никаких отдельных комнат, офицер.
Ландрю наклонился вперед и посмотрел на бармена так, что его рука буквально примерзла к рукоятке обреза, за которую тот держался как за спасательный круг. Такие глаза он видел у какого-то маньяка- убийцы в фильме.
– А если проверить? – вежливо спросил Ландрю.
– Сэр, у вас есть…
Лейтенант-коммандер негромко хлопнул ладонью по поверхности барной стойки.
– Этот человек здесь известен как Великан. С ним может быть старуха[69] – блондинка, выглядит так, как будто развлекалась после выпускного с половиной своего класса. Я – Барракуда.
Бармен принужденно улыбнулся:
– Сэр, боюсь, вам придется подождать…
– С текилой «Соуза» я согласен на пять минут ожидания. Больше – нет.
Бармен исчез где-то в задних комнатах бара с такой скоростью, как будто за ним гнались волки. Лейтенант-коммандер получил свою текилу, но пить не стал – на службе.
В ожидании бармена он мысленно еще раз прокручивал ситуацию. Русские. Русские… Это могло не значить ничего, а могло значить очень многое. Он был на уровне исполнителей, пусть и исполнителей очень привилегированного уровня, но даже он понимал – от русских сейчас зависит очень многое в раскладе. Едва ли не все.
Вернулся бармен, ни слова не говоря, указал на дверь, из которой он вынырнул, как кролик из норы. Ландрю шагнул вперед, пригибаясь, чтобы попасть за барную стойку. За дверью было темно, грязно, пахло перекисшим пивом и имелась большая возможность получить по голове молотком, чтобы потом упокоиться в безымянной могиле.
Контр-адмирал Билл Рэндольф ждал его в низкой, прокуренной, освещаемой голой лампочкой клетушке, половина которой была заставлена ящиками со спиртным. Естественно – контрабандным, с той стороны
