— Вы нам поможете? — Алекс сел рядом.
— Чем? Чем я могу вам помочь? У вас андроиды, наверняка есть еще что-то… Чем может помочь старый техник?
— Помогите пройти запретку, подскажите как.
— Я не могу. Сервы давно уже не те что раньше. Я отремонтировал нескольких, они все здесь. Они ушли, несколько лет восстанавливали другие сервомеханизмы. Приказ для них был один — защищать Цитадель. Это не я приказал, это было заложено в них во время войны. Здесь все, кого я могу контролировать, те что бродят по запретке, уже другие. Они как мутанты, они не слушаются старых команд, но они по прежнему охраняют Цитадель.
Когда диких сервов стало много, они начали выходить за пределы запретки в поисках источников питания, и даже не знаю чего еще. Мой младший сын погиб в схватке с сервами. Да многие погибли, не только из нашего поселка. А потом люди просто начали охотиться на них, как на животных, используя их части в хозяйстве. Но если с краю запретки можно было легко выследить серва и завалить, то чем ближе к Цитадели, тем серьезнее они были. Да и сейчас есть. И все они сами по себе, с одним лишь приказом — защищать Цитадель.
Несколько минут в зале стояла тишина.
— Отдайте мою внучку, — чуть не плача попросил Малыхин. — Она вам не помощник в запретке. Она ходила не дальше тридцати километров. Она еще совсем ребенок. Отдайте! Зачем губить?! Она у меня одна осталась!
— Да мы и не держим ее, — Эскорт подал руку Малыхину. — Она сейчас спит, поедем с нами вниз, друг. Ночь длинная, расскажешь, как ты спасся.
50
Рассказ Малыхина оказался прост и короток. Старик сел рядом со спящей Агаткой, пару минут смотрел на нее, а потом начал рассказывать.
— Комендант Цитадели не выпустил нас, когда федералы объявили двухдневный перерыв в военных действиях в связи с эвакуацией гражданских. Да мы и не стремились уходить. Поговаривали, что все кто в те дни ушли из района боевых действий прошли жесточайшую процедуру инфильтрации и никого не оставили здесь. Федералы расселили всех по разным планетам.
Когда начали бомбить Цитадель и все наружные заслоны были сметены, а о людях и андроидах уже ничего нельзя было узнать, майор Камински приказала спускаться на нижние уровни.
— Эльза?! — воскликнул де Толли и схватился за грудь.
— Да, сэр, Эльза Камински, майор службы внутренней охраны Цитадели. Вы знали ее?
— Это его дочь, — ответил Эскорт за старика де Толли и полез в рюкзак за аптечкой. — Подождите профессор, сейчас я дам вам стимулятор.
Через несколько минут профессору полегчало, он украдкой вытер слезы, катившиеся из глаз, несколько раз сморгнул, махнул рукой.
— Продолжайте, друг мой, я в порядке. — Де Толли кивнул Малыхину и Эскорту. — Спасибо Энтони, инъекция была как нельзя кстати.
Дед Павел продолжил:
— Так вот, нам, техникам, было приказано демонтировать системы управления межуровневыми механизмами и по ходу дела спускаться еще ниже. Там где мы не успевали, терминалы и узлы взрывали солдаты. Так мы дошли до семнадцатого уровня, и в этот момент начали бомбить глубинными бомбами. Те несколько дней, что мы провели на нижних уровнях, прошли как в аду. Я мало что помню, все как во сне. Мы просто сидели и ждали, когда своду обрушатся.
А потом майор велела всем гражданским уходить по техническому тоннелю. Мы подчинились и ушли. Тоннель вывел нас в зону цехов сборки андроидов старых версий, а из них уже попали в уцелевший склад готовой продукции. Несколько дней мы просидели на складе, а потом я и еще несколько мужчин отправились обратно к Цитадели.
Там, где мы расстались с солдатами и майором Камински, никого не нашли. Только трупы солдат федералов, кучи стреляных гильз, пустые энергоблоки. Там где раньше был грузовой лифт, все оказалось завалено. Видимо солдаты встретили сумевших пробраться вниз федералов, а потом обвалили проход. Бой был нешуточный, стены покрошены, кое где вообще завалы. Но ни одного солдата корпорации мы не нашли. Так мы и ушли, собрав более или менее нужные вещи, захватив медикаменты, переносные терминалы, брошенное оружие…
На складе готовой продукции мы прожили полтора года, нас было семьдесят с небольшим человек. Здесь же родилась Агатка и Коля Радов. И еще несколько детей. А потом мы решили выйти.
Те, кто был помоложе, мой старший сын, Радов старший и еще несколько человек, отправились осматривать окрестности. Из них никто не выжил. Они слишком далеко зашли в запретную зону, надышались испарениями, что еще оставались от взрывчатки. В течение следующего года умерли все, кто ходил в запретку.
Я обустроил свое жилье недалеко отсюда, вы видели наверное. Остальные ушли дальше, основав поселок. А потом к нам стали приходить другие люди, те кто чудом выжил в войне, спрятался и переждал трудные времена. Люди были разные, кто-то остался в поселке, кто-то ушел дальше, обустроив свой поселок. Сейчас вокруг запретки живет около пяти тысяч человек в восьми поселках. Самый крупный наш. За двадцать лет сюда прилетали разные люди, кто-то оставался, начиная новую жизнь, кто-то лез в запретку, в надежде найти что-то и разбогатеть. Но все кто туда лез, там и оставался. Не зря федералы оставили после себя лишь груды перепаханной земли, покореженной техники и указатели в стокилометровой зоне о том, что там опасно для жизни.
— И вы имеете к этому прямое отношение, — не спрашивая, а скорее констатируя факт, сказал Алекс.
— Да, — Малыхин утвердительно кивнул. — Ведь я ходил в Цитадель еще раз. И этот проход я обрушил.
Рассказ прервал Тали, он раздал каждому по термокружке с заваренным травяным чаем, что дала Агатка.
— А зачем вы туда отправились еще раз? — Алекс принял свою кружку и держал ее обеими ладонями, дуя на горячий чай.
— Первых любителей поживы я убил собственноручно, когда они вернулись из запретки и притащили иссохший труп человека.
— Зачем им труп?! — удивленно воскликнул Тали.
— Человек, чей труп принесли, был имплантирован. А эти дельцы наверное понимали, что импланты стоят дорого, но вынуть сами не смогли и боясь их повредить, принесли тело целиком, закатав его в медицинскую пену. Вечером, сидя в моем баре, а он у меня уже был к тому времени, подвыпив, они делили еще не добытое имущество мертвеца. Я закрыл бар и подпоив их еще, выяснил все и с подробностями. Этих собак я закопал за границей поселка, а человека похоронил рядом со своими детьми. До сих пор никто об этом не знает. Я отдам вам личный чип этого человека, пришлось вырезать, хотел рано или поздно узнать, кто это. Ведь так и лежит безымянный.
Вот после этого случая я и решил сходить в запретку. Уже тогда у меня появился план. Я прошел тем путем, которым когда-то уходили, попал на нижние уровни. Я пробыл там почти месяц, один. И то, что я там увидел, утвердило меня в мысли о том, что чужакам в запретке делать нечего.
— Что Вы там видели? — Алекс заинтересованно подался вперед.
— Я видел вещи солдат, разбросанные по полу, видел оружие брошенное как попало. У меня было такое ощущение, что те, кто остался после нашего ухода разделись и… и испарились. А в одном из блоков лабораторий я видел диковинные механизмы, уж насколько я был продвинут в технике, такого не видел прежде. Явно это были секретные разработки корпорации.
— Но в первый раз Вы этого не видели? — спросил Алекс.
