«Машина медленно обгоняла колонну рослых крепких бойцов в новеньком зимнем обмундировании, в валенках. Стрелковые подразделения имели на вооружении винтовки, в том числе самозарядные карабины, а некоторые — автоматы, противотанковые ружья — все последнего выпуска. Станковые пулеметы и минометы были установлены на специально приспособленных повозках. В походных колоннах двигалась артиллерия на конной тяге, включая и 122-мм гаубицы. Тракторы тащили 122-мм пушки и 152-мм гаубицы — пушки корпусного артиллерийского полка…
Выглядела дивизия весьма внушительно. Это впечатление усиливалось четким походным порядком, подтянутостью бойцов и командиров. С некоторыми из них я тут же поговорил и убедился, что они прошли хорошую подготовку в период учебы. Командиры обнаружили отличную осведомленность относительно действий в современном бою, бойцы продемонстрировали хорошие знания оружия. Чувствовалась также высокая дисциплина, организованность подразделений.»
Эстонским соединениям еще только предстояло боевое крещение. Комкор Л. Пэрн сказал командарму Галицкому, что почти две трети их командного состава, 8 из каждых 9 сержантов и 92,5 % рядовых пока «не нюхали пороха»[429].
Поскольку дивизии эстонского корпуса еще не были в боях, их для начала было решено использовать на вспомогательном направлении с тем, чтобы они постепенно приобрели боевой опыт.
Дивизии прибывающего корпуса было решено поставить на усиление обороны от ударов немецких деблокирующих сил на южном и юго-западном направлениях.
По приказу командующего фронтом корпус 9 декабря 1942 года занял передовые позиции у Великих Лук. Здесь он вел боевые действия до 20 января 1943 года.
Общий штурм, назначенный на 12 декабря, был отменен из-за непроницаемого тумана, но на следующий день все же начат, хотя туман и не рассеялся. Войска пошли в атаку, не имея авиационной поддержки, а огонь артиллерии был неэффективен.
Осажденный и окруженный немецкий гарнизон чувствовал себя уверенно.
В результате усилий, предпринимавшихся с июня 1942 года, город был превращен в мощный укрепленный район. Подступы к Великим Лукам защищала система опорных пунктов на холмах, дзоты, окопы и т. п. — протяженностью до полутора километров в глубину. Пригородные деревни были обращены в передний край главной полосы обороны противника, и укрепленное таким образом пространство тянулось непрерывно, вплоть до домов окраин.
На подступах к городу и на его улицах немцами создавались противотанковые рвы, надолбы, проволочные заграждения, устанавливались в больших количествах различные мины.
В самом городе, который и пришлось штурмовать эстонским красноармейцам, гитлеровцы приспособили к длительной обороне старую крепость с земляным валом, железнодорожный узел и паровозное депо, крупные каменные постройки в излучине реки Ловати. На чердаках высоких зданий и колоколен располагались наблюдательные пункты, оборудованные оптическими приборами, и были установлены пулеметы. Угловые каменные дома стали блокгаузами — долговременными огневыми точками, простреливавшими сразу несколько улиц и переулков.
Опорными пунктами обороны стали девять церквей, два монастыря, школы и другие каменные постройки. Многие подвальные помещения разрушенных домов были приспособлены для стрельбы из пулеметов, минометов и орудий, укрепления соединялись скрытыми ходами сообщения.
Для овладения укрепленным районом, в который были превращены Великие Луки, нужна была тщательная специализированная подготовка. Но при обучении эстонских дивизий вопросы штурма укрепленных районов и боя в городских условиях специально не отрабатывались, и это сказалось в ходе боевых действий в Великих Луках.
Бои здесь отличались исключительным упорством. Ветераны Эстонского корпуса помнили о них на протяжении всей войны. За период с 25 ноября по 10 декабря фашисты уже потеряли около 30 тысяч солдат и офицеров. Но в плен удалось взять только 195 гитлеровцев. Советская артиллерия и авиация уничтожили 40 артиллерийских и 30 минометных батарей гитлеровцев, много пулеметов и пр. Трофеи советских войск составили 18 танков, 66 орудий, 58 минометов, 15 радиостанций, 42 автомашины и др.
Соединения корпуса получили 9 декабря следующие задачи:
7-я дивизия, как лучше других укомплектованная и вооруженная, 10 декабря сменила часть сил 257-й и 357-й стрелковых дивизий, блокировавших Великие Луки с востока и юга, и начала готовиться к участию в штурме. Ей была поставлена задача, нанося вспомогательный удар, одним полком наступать на юго- восточную часть города через совхоз Богдановский; из района Максимово — в направлении деревень Божно, Рыбики (восточная), из Подберезья — в направлении деревень Болотово, Шутово, Рыбики (восточные), из Борисовичей — в направлении деревень Таращанка, Зенцы [431].
Таким образом, 7-я дивизия охватывала город с северо-востока, востока и юга на фронте в 18– 23 км.
249-я дивизия (командир — полковник А.И. Сауэсельг) с 10 декабря была поставлена в оборону на внешнем фронте окружения. Ей был определен участок Заречье — озеро Кислое (5-10 км северо-западнее Великих Лук) во втором эшелоне 5-го гвардейского стрелкового корпуса (командир — генерал-майор А.П. Белобородов). Дивизия должна была подготовиться к отражению контратак противника с 11 декабря, стремившегося ударами с северо-запада из района Насвы или с запада из района Новосокольников прорвать окружение.
Начало штурма, намеченного на 9 декабря, пришлось перенести на 13 декабря из-за задержек с подходом застрявших в пути частей, особенно артиллерии на конной тяге.
Еще до начала общего наступления командование корпуса попыталось улучшить положение на флангах, ликвидировать немецкий опорный пункт в Никулино. Однако предпринятые 11 и 12 декабря атаки 300-го полка были отбиты, что в последующем осложняло бои на этом участке.
Ожесточенные и кровопролитные бои шли трое суток без перерыва.
13 декабря 1942 года стало первым днем общего наступления на Великие Луки. Пехота продвигалась вперед перебежками во весь рост и надолго залегла в зоне заградительного огня, неся из-за этого излишние потери. День был туманный и мглистый, что затрудняло прицельный артиллерийский и минометный огонь, как и эффективные действия авиации. Наступающие понесли потери, но достигли в этот день непосредственной близости большинства неприятельских укреплений внутреннего пояса. К вечеру 7-я дивизия подошла к позициям противника на линии Кулево — Божно — Дедьково — Куракино — Каменка — Лаврино — совхоз Никулино. При этом дивизия овладела рядом выдвинутых вперед оборонительных сооружений врага. 300-й полк обошел не взятые ранее Никулино и Мураново, подошел к Богдановскому, но также нес потери от огня этих опорных пунктов.
Успеха добились 13 декабря части 257-й и 357-й дивизий, захватившие несколько кварталов города в его западной, наименее укрепленной части. Наступая на западном участке фронта шириной 1,5 км, они прорвали оборону противника и вышли к реке Ловати. 1-й батальон 300-го полка 7-й дивизии участвовал в боях 357-й дивизии[432].
14 декабря эстонские полки усилили свои действия, введя в бой вторые эшелоны, но существенного успеха достигнуто не было.
15 декабря один из полков прорвался на окраину города, но значительного успеха из-за упорного сопротивления противника достигнуто не было. Опыт двух дней боев был к этому моменту учтен, артиллерия стала действовать более эффективно, ведя огонь с открытых позиций и малых дистанций. Штурмовые группы стали чаще обходить опорные пункты обороны, но до основного пояса обороны они все еще не могли дойти из-за неподавленной системы перекрестного огня противника. Высок был уровень потерь[433]. Как и в первые дни наступления, действиям полков и дивизий мешало отсутствие опыта организации эффективного взаимодействия стрелковых частей артиллерии. Слабо была налажена разведка противостоящих сил противника, его расположения и огневых позиций.
