снова оказались верхом на конях, готовые повторить еще раз наступательное упражнение.
— Довольно! — крикнул Рюрик, зная, что все устали. Секироносцы прижали древки своего боевого оружия к крупам коней, не смея вытереть пот с разгоряченных лиц.
Рюрик внимательно оглядел боевых коней: далеко не на всех под седлами были полотняные покрывала, предохраняющие ноги воина и тела животных от пота.
В таком виде в далекий поход не пойдешь: и кони и люди быстро станут калеками.
— Дагар, ежели нынче к вечеру не все воины найдут покрытия для коней, скажи мне; мы с вождем соберем их у народа племени, — скорее попросил, чем приказал Рюрик.
— Хорошо, а оборонительные упражнения будешь смотреть? — бодро спросил благородный Дагар, чуя, что за ними постоянно и настороженно наблюдают Аскольд с Диром.
— Нет, распусти их по домам и выполни мою просьбу, — подтвердил свое распоряжение Рюрик, стараясь лишний раз не смотреть в сторону знатных волохов.
Дагар, согласившись, кивнул головой и отъехал к секироносцам.
Рюрик, Аскольд и Дир остались одни. Волохи, наблюдая за действиями Дагара, выжидали, скажет ли им что-нибудь князь рарогов. Но тот угрюмо молчал.
— Как ты думаешь, князь, ежели все воины были бы так же легки и быстры, яко секироносцы, биться было б куда легче? — спросил, не выдержав, Аскольд, путаясь в славянских и романских словах. За неделю жизни среди венетов-рарогов он понял, что здесь говорят по крайней мере на шести языках, но венетский и славянский преобладают.
— Легкая секира — завидное оружие в руках умелого воина, но она бессильна против тяжелого меча, а почти у всех соседних племен бойцы вооружены очень длинными мечами и тяжелыми медными щитами, — медленно выговаривая каждое слово, ответил Рюрик, пытаясь скрыть свое превосходство в знании ратного дела.
Аскольд понимающе кивнул.
— А твоя разведка ныне была у германцев? — несмело спросил Дир. Ему тоже понравились ловкие секироносцы.
Рюрик улыбнулся: смешнее вопроса не придумать.
— Да. У них преобладают длинные мечи и плотные щиты, — спокойно ответил он и печально посмотрел на рыжего волоха. Дир понимающе кивнул в ответ и отвел пытливый взор от рарога.
Секироносцы, отпущенные Дагаром, ровными рядами покидали поле. Рюрик посмотрел им вслед и увидел привычную картину: кони несли на своих спинах уставших, но довольных собой воинов. Их головы были обнажены, и длинные волосы, распущенные во время боя, были у всех одинаково забраны в пучки. Крепкие тела бойцов мерно покачивались в такт движению тел животных. Два цвета господствовали в их строю — красный цвет коротких холщовых штанов и коричневый цвет кожаных сустуг и короткой шерсти коней.
Рюрик вздохнул. Аскольд улыбнулся. Дир со смутным любопытством смотрел на того и другого.
— Ну, Дагар, а сейчас самое главное — оборонительные упражнения меченосцев, — спокойно обратился Рюрик к подъехавшему знатному эсту.
— А он молодец! — тихо воскликнул Дир, обращаясь к Аскольду, указывая на князя венетов- рарогов.
Аскольд ничего не ответил. Взгляд, который он бросил на своего сподвижника, был скор и колюч. Дир съежился и отвернулся от Аскольда.
Дагар скомандовал, и оба романских военачальника застыли: среди этих двух тысяч меченосцев находились и две сотни тяжеловооруженных волохов.
Меченосцы грузно восседали на конях, крупы которых были покрыты красными домоткаными полотнами.
— В бой! — бросил клич Дагар и тронул своего коня, отъезжая на позицию, с которой удобно было наблюдать за боем.
Разбитые на два лагеря меченосцы развернули коней и бросились в бой. Тяжело взметнулись мечи, заскрежетали щиты, послышались крики и вопли, возбуждающие воинов.
Дагар и Рюрик, наблюдая за учебным боем, опытным взглядом сразу же определили, что не у каждого воина умный, боевой конь.
— Слабы кони, — вздохнул знатный эстий. Рюрик кивнул головой и обнадеживающе ответил:
— За семь ден до боя друиды будут поить их особым отваром трав. Кони должны войти в силу. Главный жрец мне это обещал.
— Тогда есть надежда на успех, — облегченно вздохнул Дагар. — А как тебе… волохи? — осторожно спросил он, зная, что вопрос этот не будет слышен чуть отъехавшим в сторону от них Аскольду и Диру.
— Которые? — улыбнулся Рюрик. — Те или эти? — Он указал сначала на бьющихся меченосцев, а затем плечом повел в сторону черного и рыжего волохов.
Дагар засмеялся.
— И те и эти, — уточнил он.
— …Молодцы, что прибыли. За одно за это я уже готов первую же сотню пленных быков принести в жертву богам! — бодро ответил Рюрик и вдруг поймал себя на мысли, что начинает ощущать тот прилив сил, который делает его князем, могущественным витязем и мудрым правителем. «Не расплескать бы силы эти по мелочам!..» — подумал он и сделал паузу, вслушиваясь в то, что происходит в его душе. «Учись… Следи за собой!.. Копи силы!.. Берегись!..» — четко и ясно прозвучал вдруг в ушах знатного рарога голос его отца.
Рюрик сидел в седле как влитой, и удивленный Дагар заметил, что доставшийся князю в наследство от деда Сакровира щит не велик внуку, а, напротив, мал. «И совсем не молод наш князь… А в самый раз! И дружина любит своего предводителя!» — пронеслось в его голове.
— На учениях волохи горячее наших, — тихо заметил Дагар, справившись со своим удивлением.
— Вижу! Пора остановить бой! Пусть отдыхают! — твердо скомандовал Рюрик и тронул коня.
Дагар слегка поклонился князю и отъехал к воинам, чтобы выполнить приказ своего предводителя.
— Я рад был видеть ваших воинов лучшими, чем своих! — четко, но сухо сказал Рюрик Аскольду и Диру.
Те, польщенные справедливой оценкой, склонили головы в знак благодарности перед своим новым предводителем. В это время подъехал знаменитый фриз. Он услышал слова Рюрика, с интересом взглянув на предводителей волохов, и молча ждал, что будет дальше.
— Учения продлятся еще три дня, затем — отдых, а о начале битвы я оповещу, — отрывисто командным тоном молвил Рюрик, не дав волохам что-либо сказать в ответ. Он уже хотел присоединиться к Юббе, но вновь подъехал Дагар и озабоченно проговорил:
— Рюрик, воины хотят видеть твой учебный бой! Все четверо оглянулись на вытянутые ряды меченосцев. «Не время бы! — хотел было возразить Рюрик. Скоро надо на пристань, встречать изгнанников, но… отказываться нельзя! Это их затея…» — понял князь, увидев любопытство на лицах волохов, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
— Бой так бой! — спокойно ответил он и даже не взглянул в сторону обеспокоенных Дагара и Юббе. — Кто из вас будет биться со мной? — решительно обратился князь к знатным волохам. Те, переглянувшись, согласно кивнули друг другу, и Дир ответил:
— Аскольд!
«Я так и знал!» — подумал Рюрик, вынул из запасного мешочка кожаные щитки для предохранения локтей и молча надел их. Затем подтянул щит, натянул на голову шлем.
Аскольд проделал то же самое.
— Я готов! — крикнул Рюрик, отъехав немного назад, и, бросив секиру, отметил место битвы. Затем резко натянул повод: конь заржал и, встав на дыбы, начал разбег.
Меченосцы быстро сомкнулись в круг. Рюрик выхватил меч и, держа его на коротком взмахе, ринулся на соперника. И вновь в сознании возник голос отца: «Учебный бой — самый показательный. Ежели хоть раз допустишь промах, воины не простят тебе и всегда будут помнить о нем… Будь ловок, как бес, и хитер, как старый лис…».
