Единственным ее другом в эти годы изгнания остался Мсье — брат короля Филипп Орлеанский. Людовик же не простил ее никогда и даже после ее смерти запретил детям носить по ней траур.
Сам он тоже очень изменился после этой страшной истории. Глубокое раскаяние охватило короля, он оставил празднества и развлечения, прежде столь им любимые, и двор погрузился в молитвы. Депрессия усугублялась абстинентным синдромом, то есть «ломкой»: ведь короля в течение многих лет пичкали возбуждающими средствами, а теперь прием их прекрастился.
Людовик вернулся к жене, Марии-Терезе, которая простила его. Но королева была уже тяжело больна и после описанных событий прожила лишь год. Этот последний год ее жизни супруг окружил ее нежностью и заботой. Во время ее последней болезни он неотлучно находился у постели Марии-Терезе. Но по этикету король Франции не должен видеть смерть, потому Людовика попросили удалиться, когда у нее началась агония. Он вышел в соседнюю комнату и, услышав о ее кончине, произнес:
— Первый раз она меня огорчила.
Второй женщиной, поддержавшей Людовика в эти годы, стала няня его детей от Монтеспан — вдова поэта Скаррона Франсуаза д’Обинье. Она приходилась внучкой гугеноту Агриппе д’Обинье — знаменитому поэту и бузотеру. Ее отец — Констан д’Обинье — был вынужден бежать в Америку (или, как тогда говорили, в Индию), после того, как совершил преступление: он застал свою жену с любовником и убил ее. В Америке д’Обинье-младший женился еще раз на девушке-гугенотке, та родила ему дочь Франсуазу, но счастья он не нашел и прожил недолго.
Его дочь осталась сиротой, бедной как церковная мышь. В колониях было много протестантов, и девочка поначалу воспитывалась в протестантской вере, но затем ее отправили во Францию к родственникам-католикам. По пути во Францию, на корабле Франсуазе стало плохо, она потеряла сознание, и окружающие сочли ее мертвой. Все уже готовились зашить ее тело в саван и бросить в море, когда кто-то из моряков заметил, что «покойница» дышит.
Тетка Франсуазы, госпожа де Нейян, ставшая ее опекуншей, сочла за лучшее отправить девочку в монастырь, и монахини приложили все усилия, чтобы вернуть «заблудшую овцу» в лоно католицизма. Под их влиянием девочка выросла угрюмой, крайне благочестивой, даже фанатичной. Однако она была умна и хорошо образована.
За пребывание юной Франсуазы в монастыре надо было платить, денег не хватало, и свою помощь семейству де Нейян предложил сосед — поэт Скаррон.
Этот брак модно было бы считать очень удачным, если бы не одно «но»: Скаррон был калекой. Франсуаза, только что вышедшая из поры детства, должна была превратиться в сиделку при нем.
Этот странный брак длился восемь лет. Другая на месте невесты рыдала бы от горя, выходя замуж за дряхлого парализованного старика, но Франсуаза вспоминала годы этого брака как самые счастливые в своей жизни: юная бесприданница сумела оценить остроумие и богатый внутренний мир своего старика- супруга. «Г-жа Скаррон отвечала тем, кто спрашивал у нее, почему она вышла замуж за этого человека: „Я предпочла выйти за него, нежели уйти в монастырь“».
Скаррон сильно хворал, его донимали невыносимые боли. Франсуаза скрашивала его жизнь. Некрасивая и неловкая в юности, с годами она расцвета и стала очень привлекательной женщиной.
У молодой женщины было много поклонников, особенно усердствовал некий Вилларсо, но старый Скаррон лишь потешался над теми, кто пытался заронить в нем сомнение насчет верности его супруги. Старый поэт умер осенью 1660 года и даже исповедовался перед смертью, хоть и был атеистом: он сделал это, чтобы не огорчать любящую его Франсуазу. Она искренне горевала и вскоре после его смерти удалилась в монастырь, хотя и не приняла постриг. Впрочем, друзей у нее было много, и в монастырь зачастили посетители, вызывая недовольство монахинь.
Сен-Симон:
Одними из тех, кто навещал Франсуазу в трудные для нее дни, были Луи де Морне, маркиз де Вилларсо, главный псарь Людовика XIV и один из самых красивых мужчин Франции, и дама, которую при крещении нарекли Анной, но весь Париж знал под именем Нинон. Красавца Вилларсо прочили Франсуазе в любовники, а Анна-Нинон считалась ее лучшей подругой. Даже много лет спустя, когда Франсуаза стала морганатической супругой короля Франции, эти женщины тайком встречались. Почему же тайком? А потому что репутация у Нинон была такой, что она никак не могла быть принята во дворце. Ведь речь идет о Нинон де Ланкло — знаменитой куртизанке.
Набожная, скромная, замкнутая, холодная, некокетливая, не очень красивая и не очень молодая женщина показалась Атенаис Монтеспан идеальной кандидатурой на роль воспитательницы своих детей. Должность эта была не слишком почетной: дети были хоть и королевскими, но бастардами, рожденными в порочной связи. Однако когда кто-то заметил ей это, Франсуаза язвительно ответила:
— Должность няни этих детей, по-вашему, унизительна? Что же вы тогда скажете об их матери?
Сказать дурное слово о всесильной Атенаис отваживались немногие.
Воспитанников своих Франсуаза очень любила, в отличие от их родной матери. Повзрослев, они вспоминали, что маму свою почти и не видели, ее место в их жизни заняла няня. С самой королевской фавориткой Франсуаза д’Обинье поддерживала самые дружеские отношения, поначалу почти искренние,