Культовая личность конторы
В пятницу перед праздником в конторе собирается все начальство. По автомобилям, припаркованным во дворе, можно предположить насколько, кто и как вписался в нынешний НЭП. Начальник приехал на «Волге», но бронированной, с двигателем от «Чайки». Фомич заявился на потрепанной «Тойоте», Юра ? на стареньком «Москвиче».
А это что за чудо? Во двор въезжает сверкающий «Ягуар» цвета белой ночи. Мы с Ритой прилипаем к оконному стеклу. Действительно, зрелище стоит того: из мощной престижной автомашины выходит вальяжный джентльмен в дивном светло-песочном костюме, подчеркивающем спортивную фигуру. Его жесты небрежны и неторопливы, пружинистая походка полна достоинства, манеры ? аристократические.
? Доктор!.. ? слышу рядом восхищенный выдох Риты.
? Мы что, «скорую» вызывали? Кому-то плохо? ? вяло реагирую я.
? Мне… И всем остальным…дамам. Он ? культовая личность нашей конторы!..
В это самое время джентльмен по кличке Доктор демонстративно, но тщательно сдирает с рук автомобильные перчатки из поросячьей кожицы. Ну, конечно же, бросает их на сиденье и с мягким щелчком закрывает дверцу. Глядя перед собой, поднимается по ступеням, словно они ведут в Букингемский Дворец. Через минуту, едва Рита успела провести расческой по своим непокорным волосам и нервно взбить их к потолку, Доктор входит в прокуренную диспетчерскую, оглядывается, поворачивая для всеобщего обзора ухоженную голову с гладким энергичным лицом. Взгляд его внимательный, но ненавязчивый. Смотрит как бы искоса, несколько покровительственно. Риткина рука подлетает к его губам, изогнутым иронической улыбкой. Даже когда он отвешивает протокольный полупоклон, спина его остается неправдоподобно прямой. Видимо, ось изгиба проходит через его тщательно обезжиренную талию.
? О, у нас пополнение, ? оборотился ко мне Доктор. ? Риточка, представьте меня, пожалуйста, молодому человеку.
? Доктор. То есть, конечно, Филипп Борисович. А это ? Дмитрий Сергеевич, новый прораб третьего участка.
? За «молодого» благодарствуйте… А почему Доктор? Это как-то связано с медициной? ? слышу я собственный нахальный фальцет, нарушающий торжественность ситуации.
? Филипп Борисович ? доктор технических наук! ? поясняет Рита.
? Мистэйк, май свит бэби, ? снисходительно улыбается светило науки, ? ошибочка… Степень у меня кандидатская.
? Что же так-то? ? обижаюсь я за него, кивая в сторону воображаемых завистников. ? Не пущают ближе к вершине?
? Научная карьера ? это не совсем то, что нужно свободной личности, ? доходчиво поясняет Доктор. ? Нынешняя наука ? заложница денег и славы, но никак не слуга истины.
? Выходит, кратчайший путь к истине ? через выполнение плана в строительной конторе?
? Это кратчайший путь к моей персональной свободе, ? тактично, но твердо осаживает меня сей достойный джентльмен и, слегка кивая великолепной головой, удаляется наверх, почтить начальство. Футы-нуты…
Я ловлю себя на неуклонном росте уважения и интереса к этому человеку. И вполне понимаю Риту, глубоко вздыхающую по поводу его исчезновения. Вот, наконец, и мой Василий Иванович из такси цирковым мишкой выкатывается. Вместе с ним под его могучее сопение поднимаемся на второй этаж.
В актовом зале женщины ставят последние штрихи к натюрморту, выстроенному на длинном столе, составленном из конторского инвентаря, покрытого белой чертежной калькой. Мужчины заходят к начальнику для приветствия и доклада о выполнении плана, получив нагоняи за срывы и накладки, выходят и толпятся ближе к лестнице, чтобы соблюсти хотя бы видимое уважение к некурящим женщинам и технике безопасности. Здесь странно смешиваются аромат «Парламента» с угаром «Примы», а многоэтажная брань с научно-техническими и философскими терминами. Линейщики отличаются от конторских только ковбойским загаром. Сегодня все подтянуты, при галстуках, выглядят солидно, во всяком случае, перед застольем.
А вот и основные идут: начальник и трое участковых. Каждый по-своему колоритен: Игорь Евгеньевич ? блеском золотой оправы, Юра ? изящной хрупкостью, Василий Иванович ? богатырской комплекцией, Доктор ? английским шиком. Мы разом затихаем и гуськом подтягиваемся к столу.
После
