Идеалы и серость
…Серость!.. Она, как сырая плесень, проникает повсюду. Для неё, кажется, нет преград. Серость не производят, просто она появляется, когда удушают всё живое, солнечное, радостное. Сначала ? в себе самом, потом ? в ближайшем окружении, а если силы есть, то и дальше ? до самых до окраин. Это очень удобно, если в себе самом всё живое успешно выжег злом. Смотрит такой в себя, на себя, а сердце, разум, личина ? всё в плесени. А он уже за пультом управления. Перед ним экраны мониторов, рычаги, кнопки. Видит ? живое на экране шевельнулось, рука тянется к рыжей кнопке, как у Геббельса к пистолету, ? уничтожить! На другом экране ? какой-то вызывающе молодой, разумный, ясноглазый ? да неважно, что он там говорит. А просто за то, что живой еще ? запретить! Будет продолжать трепыхаться, не послушает ? приказ на уничтожение!
Когда живое затоптано, эта вездесущая сырая плесень проникает в одежду, в поэзию, в музыку, в книги, в поведение людей, в их мозг, а потом и в сердце. Ты видишь пепельные лица, ниже ? мышиные одежды, слушаешь пустые слова, унылую музыку, прославляющие её величество смерть. Стоп! Как там писал романтик-Пешков, пока еще не стал Великим Горьким? «Лучше тридцать лет питаться свежим мясом, чем триста лет мертвечиной». Скажем смерти нет! Хотите ? убейте меня молодым, но я не стану клевать вашу мертвечину!
Примерно, об этом говорили мы с Олегом, когда вечером шагали к Ирэн в дом на набережной. Видимо, отец моей другини сделал неплохую карьеру, если окна их просторной квартиры выходили на Волгу. Родители её отъехали на дачу. Впереди намечался вечер психоделической музыки. В большой комнате на низком журнальном столе стояли блюда с салатами и канапе – всё дело изящных рук Ирэнушки. Вокруг на матрасах, накрытых пледами, валялись подушки. На стене висел большой белый экран. Напротив него ? слайдоскоп. Ирэн оделась в нежно-голубые джинсы и белую свободную рубашку, распустила каштановые кудри по плечам. Смотрела весело и ласково. Олег, напротив, был мрачно-усталым, улыбался через силу. Но улыбался...
Сначала мы, обнявшись, как три товарища, вышли на балкон и лицезрели просторные дали, залитые большой водой. Честно сказать, я бы так и простоял там до утра, если бы другиня не напомнила о программе вечера. Потом по-восточному возлегли на ложах и правой рукой вкушали яства и питие. В это время хозяюшка показывала слайды майских праздников, где фигурировали и мы с Олегом. То ли потому, что фотографировали без подготовки, то ли день был такой светлый, только мы там выглядели радостными, счастливыми. В этих картинках, вспыхивающих на экране, жило столько воздуха, простора, улыбок, шуток, радостного детского смеха, голубиного воркования. И Дашенька в розовом комбинезончике, и девушки в красных платьях, и мы с Олегом в новой потёртой «фирме»… А над нами ? высокое синее небо, а под нами ? зелёная трава, и бегущие трамваи, голубые крыши и церкви Маяковки. А перед нами ? сверкающие воды великой реки, а еще дальше, в сизой дымке ? зовущие светлые дали. «Зачем, почему тогда не думал я?..»
А потом… Потом хозяйка включила магнитофон «Akai» с огромными бобинами, вздрогнули мембраны больших динамиков, на миг всё стихло ? и раздались первые аккорды фантастической музыки. «Пинк флойд»!
Shine on you crazy diamond Сияй, Безумный Алмаз
Remember when you were young, Помнишь, ты был юн,
you shone like the sun. и сиял, как солнце.
Shine on you crazy diamond. Так сияй же и впредь, Безумный Алмаз.
Now there's a look in your eyes, Теперь выражение твоих глаз изменилось:
Like black holes in the sky. Они стали похожи на черные дыры.
Shine on you crazy diamond. Так сияй же и впредь, Безумный Алмаз.
You were caught in the cross fire of Ты попал под перекрестный огонь
Childhood and stardom, На пути от детства к всемирной славе.
Blown on the steel breeze. Стальной бриз подхватил тебя с земли.
Come on you target for faraway laughter, Так давай же, дерзай, объект давних насмешек,
Come on you stranger, you legend, Дерзай, чужак, легенда,
You martyr, and shine! Мученик - и сияй!
You reached for the secret too soon, you Ты слишком рано пожелал узнать тайну,
cried for the moon. ты строил воздушные замки.
