В своих ежедневных разговорах с Тамори Шеффер все больше и больше убеждался, что в нем нашел орудие для своего благополучия и возвеличения. И опять, как и прежде на острове Сагу, в голове у Шеффера зашевелились фантастические планы. Инструкции Баранова установить регулярную торговлю с Сандвичевыми островами казалось ему теперь мелкими и несущественными по сравнению с его собственными честолюбивыми планами. Пусть Баранов потеет на своем тесном острове Ситке. Шеффер предвидит для себя широкое поле деятельности и блестящее будущее на теплых, солнцем согретых Сандвичевых островах. И он… доктор Шеффер… впишет свое имя в историю как человек, основавший здесь новую колониальную империю. Для этого нужно прежде всего объявить, что острова под покровительством не Российско-Американской компании, а самого императора Российской империи. Сандвичевы острова должны стать новой колонией империи!
Убедить в этих глобальных планах короля Тамори было нетрудно. Шеффер нарисовал ему картину благополучия и безопасности под защитой русского оружия, которым воспользуется Тамори. На островах не будет гражданских братоубийственных войн, никаких сражений и ссор между островами; все острова будут объединены под властью одного короля, и этим королем будет Тамори, который — и в этом заключался главный козырь Шеффера — будет ответствен только перед представителем русского царя на островах, генерал-губернатором островов, и этим человеком без сомнения будет он… доктор Шеффер!
Честолюбивые амбиции Шеффера этим не ограничивались. Он уже видел, что и форт Росс в Калифорнии, и даже Русская Америка Баранова подчинятся ему — будущему генерал-губернатору. Баранов будет его помощником, если он вообще останется на посту, хотя он уже стар и, скорее всего, выйдет в отставку. Шеффер не думал, что он превысил инструкции Баранова в том, что связал свою судьбу с судьбой короля-соперника. Он считал, что ставки здесь достаточно высокие, чтобы пойти ва-банк, и что сам российский император будет рад получить новую богатую колонию, добровольно и мирно подчинившуюся ему благодаря «искусной» дипломатии доктора Шеффера. Для достижения своей цели Шеффер не стеснялся в средствах, неосмотрительно предоставленных ему Барановым. Сообщение с Новоархангельском носило нечастый характер, происходило от случая к случаю, и если Баранов решит одернуть его, пройдет много времени, и к тому же Баранов окажется перед свершившимся фактом.
Подготовив короля Тамори к тому, что ему будет оказана помощь со стороны России, Шеффер добился от него главного, за чем, собственно, и был послан на Сандвичевы острова. Тамори обещал разыскать и вернуть ему все товары, которые были разграблены с разбившегося корабля «Беринг». Тамори был готов на все уступки, лишь бы унизить своего соперника и захватить власть на всех островах.
Помимо возврата товаров он обязался ежегодно доставлять на Ситку корабль, наполненный сушеной тарой, передать в распоряжение Шеффера всю добычу сандалового дерева на островах и, что особенно важно, дал русским право строить фактории во всех своих владениях Тамори.
Для помощи Тамори в захвате власти на всех островах Шеффер обещал привезти на острова пятьсот хорошо вооруженных человек, и именно с их помощью начнется завоевание империи для Тамори. Командование войсками Шеффер брал на себя. За всю помощь, оказываемую ему, Тамори соглашался перейти в подданство Российской империи. Этот факт, вероятно, был самым главным «достижением» Шеффера. Добившись согласия Тамори на принятие русского подданства, он приобретал для российской короны все обширные Сандвичевы (Гавайские) острова.
Несмотря на фантастичность своих планов, Шеффер был все же практическим человеком и решил формально закрепить факт передачи Гавайских островов под власть русского царя. Он составил акт для подписи короля Тамори, который гласил:
«Я, король Тамори Таеевич, владетель Сандвичевых островов: Атувай, Онегай, Оригоа и Тагури, урожденный принц островов Воаху, Ренай и Мове, прошу Его Величество Государя Императора Александра Павловича, самодержца Всероссийского и пр., и пр., и пр., принять помянутые острова мои в свое покровительство и обязуюсь быть навсегда российскому престолу с последниками моими верен».
Шеффер поставил в углу акта дату: «1816 года, майя 21 числа, остров Атувай», и передал акт королю Тамори. Король был неграмотен и поставил под актом крестик, под которым Шеффер подписал: «Знак короля Тамори».
Этим актом Шеффер приобрел Гавайские острова для России, и в знак подчинения русскому царю передал королю русский флаг, со словами: «с этого времени он будет всегда защищать ваше величество, ваших наследников и ваши владения».
7
Начался год влияния Шеффера во владениях короля Тамори. Еще раньше на кораблях «Ильмень» и «Кадьяк» в помощь Шефферу из Новоархангельска были привезены шестьдесят русских промышленных и алеутов. С помощью этих людей и рабочей силы, предоставленной ему королем, Шеффер стал быстро расстраивать свои владения. На большом холме у входа в бухту он построил крепость с солидными стенами из камня и глины, длиной в триста сажен. В крепости была установлена батарея в несколько пушек. За этим первым знаком своей власти и влияния на острове, Шеффер принялся за устройство плантаций. Для дальнейшей гарантии своей власти на острове Шеффер на всякий случай на трех холмах, ограждающих большую долину с его плантациями, построил три форта, которые им были названы — Александровский, Елизаветинский и Барклаев, а долину он скромно назвал своим именем — Шефферова долина.
Все, казалось, благоприятствовало планам доктора. Он немедленно отправил доклады о достигнутых им успехах не только Баранову в Новоархангельск, но и правительству в Петербург, — ожидая получить благодарность и награды за приобретение островов.
Его доклад, полученный Барановым, произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Баранов готов был волосы рвать на голове, если бы они у него были. Он целый день метался по кабинету и по крепости, как зверь. Вечером Баранов в письменном виде распорядился, чтобы Шеффер прекратил всякие сношения с королем Тамори, не усиливал антагонизма с королем Томеа-меа и вообще прекратил свои незаконные действия. Баранов считал, что приобретение Сандвичевых островов может вызвать серьезные международные осложнения для России.
Шеффер, однако, уже зашел слишком далеко в своих обещаниях Тамори и просто-напросто игнорировал приказы Баранова. Он был уверен, что получит благоприятный ответ из Петербурга, а вместе с ним придут ему награды и благодарность за передачу островов «под руку русского царя».
И нужно было вмешаться судьбе, чтобы в то же время, в конце 1816 года, Коцебу, возвращавшийся на «Рюрике» в Россию, привез на Сандвичевы острова освобожденных из плена Элиота Кастро и Тараканова и передал их доктору Шефферу. Тараканова, после трех лет пленения мечтавшего вернуться домой, к своей жене, Шеффер не отпустил. Ему нужны были рабочие руки, и он отправил его на свою плантацию. Элиота Кастро он назначил своим помощником. Таким образом, Тараканов, избавившись из испанской неволи, стал, в сущности, невольником Шеффера, а тот в своем необузданном честолюбии стал третировать и русских, и алеутов, считая их своими крепостными.
Как было с Томеа-меа, так случилось и с Тамори. К началу 1817 года он прозрел. Прежде всего он до сих пор не получил никакого подтверждения того, что русский царь принял его в свое подданство и что Сандвичевы острова теперь являются территорией Российской империи. До сих пор все, что он получил от Шеффера, — это русский флаг и обещания. Мало того, он стал с подозрением относиться к деятельности Шеффера на своем острове — все эти военные крепости и форты стали вызывать подозрения. Услышал он также и о том, что Баранов, приславший Шеффера на острова, не одобряет действий последнего.
Тамори был не так глуп, и стал усиленно нажимать на Шеффера, а тому пришлось изворачиваться изо всех сил и давать новые обещания. Чтобы успокоить короля Тамори, он заявил ему, что покупает небольшую американскую шхуну и большой корабль, за что он заплатил пушным товаром с «Кадьяка» и «Ильменя» на общую сумму в 221 тысячу рублей. Эти корабли якобы передаются в собственность королю Тамори в обмен за сандаловое дерево, которое Шеффер намерен экспортировать для продажи в Кантоне. Произведя расход на сумму более чем двести тысяч рублей, Шеффер превысил свои полномочия и, когда
