из семейства Джакомо.
Но старик тосковал, ему не хватало славной девушки, которая наполнила его существование дуновением жизни, обещанием счастья.
«Черт побери, может, она и в самом деле Бердинацци? — думал он, вдруг вспомнив ее голос, говорящий: «Домашние макароны делаются из муки, яиц, воды и любви». Он еще тогда удивился, откуда она могла узнать этот рецепт. Так говорил только Бруну, глядя, как мама ставит на стол миску с домашними макаронами. И потом, она так великолепно готовила подливу к этим макаронам. Нет, его брат Джакомо ничего в таких вещах не смыслил…»
И еще Жеремиас вспомнил, что не раз вместо тети Джованны она говорила «бабушка»… Может, она и впрямь Бердинацци? А может, только хитрая и ловкая авантюристка, которая все продумала? Но тогда почему бы ей было не прихватить с собой чековую книжку? Он отвалил ей не так уж мало денег! Или она предпочла старому дураку молодого и надеется на денежки Бруну, которые вот-вот начнет транжирить Маркус?
Вопросы, многочисленные вопросы теснились в голове Жеремиаса, и отвечала ему на них вечером бутылка вина…
В другое время, услышав, что Мариета, которую он желал похитить, едет к нему, Маркус был бы на седьмом небе, но сейчас ее приезд не порадовал его.
Узнав о приезде еще одной Мариеты Бердинацци к ним в дом, Лия с интересом спросила:
— И что ты будешь делать, Маркус?
— Пока не знаю, — честно ответил он.
— А в какой комнате она остановится? — поинтересовалась Жулия.
— Я хотел бы, чтобы в моей, — так же откровенно ответил Маркус.
Но в душе он по-прежнему чувствовал отчаяние — еще день-два, и ему придется приступить к продаже бычков, что явится первым шагом к разорению, он прекрасно понимал это.
В вечерних новостях радио сообщило: «В районе Арагвайя найден разбитый самолет. Среди обломков один обгоревший труп. Судя по всему, помощник летчика».
— Отец жив! Жив! — закричал Маркус. — Я не сомневался! Я верил!
Теперь он мог встретить Мариету! Теперь он был рад ей!
Глава 18
Зе ду Арагвайя верил, что найдет хозяина.
— Эта земля и наша река знают, что он мне как брат, — твердил он жене, — вот увидишь, я найду его, река с ним дурного не сделает.
И теперь он пропадал днями и ночами, ища Бруну Медзенгу.
Между тем работникам было задержано жалование, и, недовольные, они стали приходить к жене управляющего. Донана только руками разводила.
— Продай хоть немного бычков, — уговаривала она мужа, — не голодать же людям.
— А распоряжение продавать их кто мне отдаст? — интересовался усталый Зе.
Он уже всю округу исходил и на лошади изъездил, но все без толку. И потихоньку стал впадать в отчаяние.
— Знаешь, а ведь нам придется оставить насиженное место, — сказал он как-то жене. — Вряд ли мы с тобой уживемся с кем-нибудь из наследников.
— Я сама об этом думала, — покорно кивнула Донана, — и тоже так решила.
И они грустно посмотрели друг на друга. Даже у них оставалось все меньше и меньше надежды отыскать пропавших в сельве.
В семье Медзенга верил в то, что Бруну жив, один только Маркус. Рафаэла, глядя, как он изводится, от души жалела его.
Приехав, она рассказала свою историю, рассказала всем за обеденным столом, так что выслушали ее и Лейя, и Лия.
Лия потом спросила брата:
— Ты веришь, что она внучка Бруну Бердинацци?
— Когда я смотрю в ее глаза, то верю абсолютно всему, — со смехом ответил Маркус.
— А мне кажется, что она продолжает надеяться, что ей что-то перепадет от Жеремиаса, — задумчиво сказала Лия.
«Хотя, впрочем, кто знает, — продолжала размышлять она. — Ведь прабабушка Мариета просила похоронить ее с письмом из Италии в руках и коробкой из-под мебели, которую прислали за дядю Бруну. Рафаэла сказала, что она постоянно ходила с бабушкой Джемой на могилу Бруну и та там плакала. А пока не нашла могилы, писала письма в Бразилию, думая, что Бруну ее бросил… Жаль, впрочем, что некому подтвердить все это…»
Лейя тоже не слишком доверчиво отнеслась к рассказу Рафаэлы, но по большому счету ей сейчас было не до нее. Речь шла о ее собственном счастье — о наследстве, которое должно было достаться ей. Она могла унаследовать половину того, что принадлежало Бруну, могла стать полноправной хозяйкой!
Повидавшись с Ралфом и получив от него чек, она вновь стала надеяться на счастливую жизнь с ним. А почему бы нет! Да, Ралф любит жить широко, ему нужны деньги, но когда у нее их будет достаточно, то они и заживут счастливо, ведь все ее проблемы — и ее и Ралфа — будут решены!
Лейя прекрасно знала, что и Лия и особенно Маркус не одобряют ее связи с Ралфом, но она была еще и законной наследницей Бруну. Они успели только подписать у судьи соглашение на развод, но еще не развелись официально, поэтому она вполне может чувствовать себя полновластной хозяйкой. И все-таки Лейе хотелось действовать заодно с детьми. Неуютно чувствовать себя узурпаторшей. Все финансовые и правовые проблемы Лейе хотелось разрешить полюбовно. Видя, как мучается Маркус, отвечая на звонки с требованием денег, очень довольная, она подошла к нему.
— Я могу помочь тебе, сынок, — сказала она.
— Каким образом? — спросил Маркус.
— Возьми деньги и расплатись, — небрежно бросила Лейя. — Я продала яхту, зная, что нам понадобятся деньги.
— Отцу не понравились бы эти деньги, — сухо сказал Маркус. — На этой яхте ты развлекалась со своим проходимцем!
— Не смей так разговаривать с матерью! — вспылила Лейя. — Я же хочу помочь тебе!
— А мне не нужна твоя помощь! — резко ответил сын. — Пусть на эти деньги живет твой приживала!
— Ну что ж, придется мне запретить тебе совать нос в дела твоего покойного отца. По закону я становлюсь во главе всех дел, — заявила Лейя.
— Ты? Ты? — Маркус не мог найти слов от возмущения.
— Да, я, Лейя Медзенга, законная супруга твоего покойного отца! Поскольку тело не найдено, понадобится еще какое-то время, чтобы его гибель была официально признана, а затем я вступлю в права наследства.
— Успела все узнать, с ненавистью и горечью проговорил Маркус. — И что, хочешь забрать свою половину быков?
— И быков, и всего, что после него осталось, с улыбкой сказала Лейя.
— Только через мой труп, — крикнул Маркус и выбежал из комнаты.
На вопрос Лии, что произошло с Маркусом и отчего он вылетел из отцовского кабинета как сумасшедший, Лейя торжественно ответила:
— С сегодняшнего дня я взяла бразды правления в свои руки, Лия!
— Забудь об этом и думать, — с усмешкой ответила дочь.
— Но юридически в этом доме хозяйка я, — начала возмущенно Лейя.
