любовниц не носила цветов тебе на могилу!»
А Сузана тем временем тщательно искала Ралфа. На квартире его не было, и тогда она решила прокрутить записи автоответчика, чтобы понять, куда он мог подеваться. Несколько женских голосов договаривались с ним о встрече. Мать требовала денег, и довольно резко. А вот и мужской голос: «Первое предупреждение. Оставьте в покое сеньору Сузану, иначе ваши дни сочтены».
Сузана похолодела. Ей стало по-настоящему страшно. Неужели за ними следят? И все-таки она предпочла стереть запись, она чувствовала: ради нее Ралф не станет рисковать жизнью…
Глава 22
После долгого размышления Отавинью наконец понял, что ему действительно имеет смысл поехать за Рафаэлой. Поначалу ему казалось, что не стоит всерьез принимать слова Жеремиаса, что старик просто-напросто пошутил, а вернее, сорвал свое раздражение. Но потом он пришел к выводу, что Жеремиас говорил совершенно искренне. Отавинью же посоветовался с Жудити, и та согласилась с ним.
— Хочешь получить наследство, поезжай, — сказала она.
Но видит Бог, для Отавинью дело было не в наследстве, он на самом деле не совсем понимал, чего от него ждут и как он должен поступать. Рафаэла ему очень нравилась, но если девушка была влюблена в другого и к тому же уже жила с этим другим, то не в его правилах было лезть в чужую жизнь. Но, как видно, старый Жеремиас смотрел на все это совершенно по другому, и не только Жеремиас, а вообще все в этом странном семействе.
Как бы там ни было, в один прекрасный день он сообщил старику:
— Попытаюсь привезти Рафаэлу назад, — и заслужил от старого Жеремиаса полный признательности взгляд.
Жеремиас похлопал его по плечу и сказал словами Жудити:
— Хочешь получить наследство — поезжай и привези ее.
После прямого приказа Отавинью вздохнул с облегчением — значит, он все понял правильно, и это ему было приятно.
А Жудити глядя на сборы Отавинью, подумала:
«Намучаешься ты еще, бедняга. Сколько тебе еще придется доказывать, что ты не хуже своего отца, покойного Олегариу, а сеньор Жеремиас уже и не скрывает, что начал сдавать. Был кремень, а теперь постарел».
Но когда он приехал в Рибейран-Прету и добрался до виллы Медзенги, то выяснил, что Рафаэла уехала в имение Арагвайя, чтобы участвовать в поисках Бруну Медзенги.
Вместо Рафаэлы Отавинью застал красивую девушку по имени Лилиана: как выяснилось, она тоже искала кого-то из молодых Медзенга.
Отавинью растерялся, и Лилиана, заметив нерешительность этого привлекательного и видного парня, которого прислали за Рафаэлой, тут же приняла решение.
— Мы, по-моему, друзья по несчастью, — сказала она, — так почему бы нам не познакомиться и не выпить сока в соседнем баре?
Отавинью охотно представился, и дальше они болтали как друзья и тут же перешли на «ты».
— Останешься в городе, пока не вернется Рафаэла? — с любопытством спросила она.
— Прямо не знаю, что и делать? — честно отвечал Отавинью, — я-то думал, что уеду сегодня же вечером. А ждать? Она ведь может надолго задержаться. А ты как думаешь?
— Я бы на твоем месте дождалась, — решительно сказала Лилиана.
— Тебе очень хочется, чтобы Рафаэла уехала? — вдруг с неожиданной проницательностью спросил Отавинью.
Лилиана не стала врать.
— Еще бы! — сказала она. — Я была бы просто счастлива.
— А в чем дело? — поинтересовался ее спутник.
— Она мне всю жизнь испортила, — так же откровенно продолжала Лилиана. — Я ведь жду ребенка от Маркуса.
— Вы что, женаты? — спросил Отавинью, еще раз убеждаясь, что в этой семейке все не как у людей. Во всяком случае, не как у людей, которых принято называть людьми порядочными…
— Почти, — ответила Лилиана, — Маркус оставил меня у порога церкви, эта ваша Рафаэла его просто с ума свела!
— Понимаю, понимаю, — кивнул головой Отавинью. Он действительно подумал, что и браки в этой семье заключаются именно так, а не иначе. — Ну что ж, тогда я остаюсь.
Лилиана благодарно улыбнулась ему и сказала:
— А я приглашаю тебя к нам на ужин.
Узнав, что отец Лилианы — сенатор, Отавинью был потрясен: еще ни разу в жизни он не ужинал в доме сенатора. Лилиану очень забавляло простодушие этого провинциала, который тем не менее окончил высшее учебное заведение в Штатах.
Роза очень благосклонно встретила Отавинью: хорошо бы ее дочь позабыла проклятущего Маркуса и нашла себе какого-нибудь приличного юношу вроде этого.
— Жаль, жаль, что дочка не сказала мне заранее, что у нас сегодня будет гость за ужином, но пойду распоряжусь — постараемся накормить вас повкуснее, — с улыбкой говорила она, направляясь к двери.
— Да что вы! Не стоит хлопотать. Я не привык к подобным церемониям, — бормотал смущенный Отавинью, чувствуя себя ужасно неловко.
Роза вышла, а Лилиана со смехом сказала:
— Вот и первая победа, ты очень понравился маме!
— А ты по-прежнему влюблена в Маркуса? — спросил Отавинью.
— По-прежнему, — вздохнула Лилиана. — А ты в кого?
— В Рафаэлу, — нерешительно сообщил Отавинью.
— Почему это в меня никто не влюблен? — обиженно, но не без кокетства спросила Лилиана.
Вошедший сенатор прервал их разговор. Ему тоже понравился скромный приятный молодой человек. А когда он выяснил, что Отавинью окончил университет в Бразилии, а потом еще продолжал учебу в Штатах по специальности «сельское хозяйство и ветеринария», то проникся к нему большей симпатией.
— У тебя что, есть имение? — спросил он.
— Нет, — засмеялся Отавинью, — я сын управляющего, и хозяин оплатил мою учебу, а теперь взял меня на работу.
— И кто же твой хозяин? — поинтересовался сенатор.
— Сеньор Жеремиас Бердинацци, — ответил Отавинью, к немалому удивлению супругов Кашиас.
— Хорошо, что не Медзенга, — ядовито сказала Роза, которая успела вернуться и внимательно прислушивалась к мужской беседе. — Этих я терпеть не могу.
— Мой хозяин тоже, — вежливо сказал Отавинью.
«Если девочка Бердинацци, я не позволю ей и часа оставаться у проклятых Медзенга», — бормотал Жеремиас, расхаживая в нетерпении по своему кабинету.
— Как бы я хотела, чтобы наша девочка забыла проходимца Маркуса и выбрала себе такого приличного человека, как этот Отавинью, — говорила Роза мужу. — Ну что ты скажешь?
Сенатор в ответ только вздохнул. Пора было спать, и все свои заботы он охотно оставлял до следующего дня.
